Повертел стакан, задумавшись ненадолго или погрузившись в воспоминания. Кто знает.
– И моя очередь настала. Повязали меня очень просто, тихо, даже пикнуть не успел. Мы все ходили дерганные и подозревали собственные тени.
– У вас профессия изначально предполагает изрядную долю риска.
– Профессия. Нашла тоже слово.
– Не знала, как лучше выразиться.
– Ага, – в глазах вспыхнула злоба. – А Лира твой в любимчиках у Хасана ходил. Тот больно уж любил в картишки перекинуться. А этот клоун и рад был стараться. То проиграет, то выиграет, то чуть ли не турнир устраивает с показными выступлениями. Тешил старика, как мог. Таскался везде за ним. Вроде, как и не при делах, а просто шут, Ермолка для развлечения. Бабами крутил, как куклами на ниточках…
Опять приостановился.
– Но я сразу в нем фальшь почувствовал. Нутро никуда не денешь. И это же стальные нервы надо иметь, когда играешь на крупные суммы с серьезными людьми, – взгляд затуманился, похоже, и мыслями и душой полностью был в прошлом. – Всего лишь полдела выиграть. Надо еще смочь ноги унести после этого. Я однажды случайно увидел, как он расправился с тремя амбалами. Эти парни были реальными мясорубами, ничего не боялись. Так получилось, вышел на задний двор одного ресторана покурить. Смотрю трое на одного в подворотне. Хотел было влезть, но не понадобилось. Только наблюдал, как он их раскидал словно котят.
– Он мне говорил, что занимался самбо.
Сергей посмотрел на меня, как на дуру.
– Девочка, такому в секции самбо не учат. Тут приемчики покруче будут. Вот тогда я в серьез начал подозревать, что он совсем не тот за кого себя выдает. Хотя большинству смог мозги запудрить. Со всеми за ручку здоровался, изворачивался, как мог. И легенда у него хорошая, не прикопаешься.
– Легенда?
– Ты не поняла еще? – усмехнулся и разлил по рюмкам темно-янтарную жидкость. Пить уже не хотелось, но надо было выжать из него максимум информации. Поэтому звонко чокнулась с ним.
– Нет, пока не поняла.
– Подстилка ментовская твой Герман. Создали ему образ. Очень удобный. Пару месяцев тут, потом там. Даже и не подумаешь, что этот гастролер может иметь отношение к облавам, обыскам и остальному. Будто ментам кто нашептал на ухо когда, где, кого.
Одним махом опрокинул остатки в себя.
– Он даже не пожалел себя и месяцев восемь отсидел по какой-то ерунде. Не знаю уж кого там пас.
– А в каком году это было?
Он задумался, сдвинув брови, но все-таки, понапрягав память, вспомнил. Я сидела, как громом пораженная. Потом налила себе сама еще на палец и тоже махом выпила. Какая же пустота внутри…