Источник симпатичной, заводной мелодии нашелся в штанах у Германа. Вначале успокоилась, что это не мой телефон надрывается. Хотела уже сунуться с ним в ванную, вдруг что-то важное. Но автоматически посмотрела на экранчик. Как мило, «Олененок» звонит. Никогда не лазила по чужим телефонам и сейчас чувствовала себя немного паршивенько. Вызов прекратился. Я присела осторожно на диван и залезла в память аппарата. Куча сообщений от этого самого или точнее самой, запуталась, «Олененка». Честно чуть не всплакнула. Такие они нежные, светлые, никакого укора, только беспокойство все ли в порядке. И скоро ли вернется. В каждом слове чувствуется любовь. Повздыхала, смахнула слезу. Звонила она много раз, бедняга. Хоть бы поговорил с ней немного. Посмотрела его ответы: сухо, по делу, лишь парочкой нежностей разбавил и то так вскользь.
«Ну, не скотина ли!».
И тут подумала, что со мной что-то не в порядке. Она же моя соперница. Но я не чувствую никаких уколов ревности, злости по отношению к ней. Захотелось только написать что-нибудь успокоительное, приятное, вроде как от Германа. Как же мне все это знакомо и понятно. Приобнять бы ее, поддержать по-женски.
Нет. Точно пора психологу обратиться. Сижу на диване. Читаю сообщения от неизвестной бабы моему (вроде как) мужчине и слезу пускаю от сочувствия к ней.
Вот именно вроде как. Ты уже все поняла, что ничего у вас не выйдет, даже, если он останется или позовет тебя с собой. Ничего не получится. А она его ждет, любит…
– Что ты делаешь?
– А?
Вскинула голову. Голландец стоял в дверях в одном полотенце и хмуро смотрел на свой телефон, зажатый в моей руке. «Фу. Как глупо, противно. Будто в телесериале». Даже язык отнялся.
Снова звонок и я подскочила от вибрации. Это Олененок. Протянула ему трубку.
– Второй раз звонит. Ответь, пожалуйста.
В недоумении забрал его у меня и ушел на кухню, прикрыв дверь. Совершенно излишне, я не собиралась подслушивать и скрылась в ванной. Когда вышла, поняла, что он все еще там. Чтобы немного собраться с мыслями и силами, прибралась в комнате, переоделась в джинсы и майку.
Надо поговорить, не бегать же друг от друга по квартире. Решительно толкнула дверь кухни. Он сидел за столом, перед ним лежит телефон. Взгляд еще более усталый, чем с утра.
– Что-то случилось?
Все же посмотрел на меня.
– Нет. Все в порядке.
– Кто она? Не расскажешь?
Мы еще немного помолчали.
– Герман, я не собираюсь устраивать истерику, сцену ревности или еще что-то в таком духе.
– Я знаю. И не думал даже об этом. Не поэтому молчу.
– Ты же помнишь. Мы договаривались когда-то – обо всем начистоту говорить.