– Нет, никаких ран и травм.
– Не верится. Можно мне тебя обнять?
– Можно.
Мы постояли посреди кухни, сжимая друг друга в объятиях. Понимая, что определенная веха наших жизней закончилась. Дорожки расходятся. Остается только посмотреть, что же там было, и пойти дальше, не оглядываясь. Возможно, что уже никогда не увидимся.
– Ты справишься одна?
– Справлюсь. У меня же нет никаких серьезных травм.
– Я не о том. Но хорошо. Жаль, что у меня никогда не было твоей фотографии.
– Ни к чему. Тем более теперь. Не дай Бог, если Оля найдет случайно. Как ты ей объяснишь?
Сильнее сжал, прощаясь.
– Ты права. Если вдруг когда-нибудь тебе понадобится помощь, то знай, ты всегда можешь ко мне обратиться.
Я отошла от него, собрала чашки, тарелки со стола.
– Это тоже ни к чему. Я хочу перелистнуть страницу и все. Новая глава. Тебе советую поступить так же. Но спасибо за предложение. За помощью мне есть к кому обратиться.
Кивнул и ушел в комнату. Слышно было, как он возится, собирая вещи. Слушала с замиранием сердца. Все происходило будто во сне. Остановился в дверях со спортивной сумкой.
– Прощай.
– Прощай.
Когда хлопнула дверь по телу прошла дрожь. Господи, неужели, в самом деле, ушел навсегда? Неужели не надо ждать больше, тосковать, надеяться, каждый раз после его приезда давать себе слово, что начну жизнь сначала, какой-то вечный понедельник. А потом понимать, что все равно жду, хоть бы и маленькой частью сознания, но жду. Корю себя, ругаю, но повторяю одно и то же.
Сейчас по-другому. Сейчас на самом деле новая жизнь. Что-то изменилось во мне. Не знаю что. Но мне это нравится, надо привыкать. Неуверенно улыбнулась. Привыкнем.
Домыла посуду, прошлась по комнатам. Пора затеять уборку. Кряхтя, вытащила тряпки и ведро. Уберем не только из сознания лишнее, но и с некоторых поверхностей в доме. Это всегда мне помогало изгнать из головы упаднические мысли, сосредоточится, если было нужно, либо отвлечься. Пространство будто очищается вместе с тобой, становится больше места, воздуха.
Мурлыкая какую-то веселую песенку себе под нос, исполнителя уже не помню, домыла полы. Взглянув на результат своих трудов, довольно улыбнулась и лихо, закинув тряпку в ведро, громко запела:
– «Растяни меха, гармошка,
Эх, играй-наяривай,
Пой частушки, бабка Ежка,
Пой, не разговаривай.
Я была навеселе
И летала на метле,
Хоть сама не верю я
В эти суеверия…»
Хлопнула входная дверь, послышались быстрые, торопливые шаги и на кухню влетел Димка, волосы растрепаны, на лбу испарина. Торопился к обеду сразу видно. Оглядев родителей, меня, заглянул в кастрюлю посмотреть, что же за вкуснятина на сегодня его ожидает. Мама выглядела как-то странно, даже не сказала ничего про волосы и не снятую куртку.