– Земцова, ты меня без ножа режешь. Куда ты собралась?
Всплеснула руками и потыкала в бумаженцию.
– В декрет. Тут же все написано.
– Прочел я, что неграмотный думаешь? А когда ты успела то?
– Дурное дело недолгое. Тем более у вас у самого двое детей. Должны знать, как это делается.
– Как это делается, я в курсе. Я тебя спрашиваю, когда ты успела? В отпуске на юге погуляла с местным красавцем?
– Вообще-то я ездила с мужчиной, а не одна.
– А кому это когда мешало?
– Хорошего же вы мнения обо мне.
– Это я так. Пошутил немного. Значит от любовника?
– Ага, – вдаваться в детали, от которого из любовников не стала. Такие мексиканские страсти не для него.
– Думала из семьи уйдет?
– …! – ответила я непечатным словом. – Мне сколько лет то уже! Я просто хотела ребенка.
– Все понял.
– Тем более что это не ваше дело.
– Не мое, права. Хороший ты человек, Земцова, и работник отличный. Вот и болит душа.
– Приказ то подпишите.
– Подпишу, куда я денусь.
Не верилось, что год назад, я шагала по этому парку, размышляла о Германе и том, как мне поступить. Вот здесь на переходе увидела Владислава.
Тут же в голову полезли воспоминания о его перекошенном от злобы лице, о пистолете, холодном дуле у виска, диком страхе, звуке выстрела и тяжелом мертвом теле…
Поежилась и приказала себе сосредоточиться на том, что происходит сейчас. Поздоровалась с мамочкой, что прошла, мимо толкая коляску и держа на буксире пятилетнего малыша. Здесь все, как обычно, все спокойно.
Нарезав несколько кругов, присела на лавочку отдохнуть. Мои карапузы мирно посапывали носиками. Ночь сегодня выдалась суматошной и почти бессонной. Мама уехала помочь отцу убрать урожай в огороде на несколько дней. Поэтому управлялась одна.
Но эти два чуда стоили миллиона бессонных ночей. До сих пор удивляюсь, что забеременела. Никто не знал, кроме Олеси, что я была на первом месяце, когда Дима избил меня. Голландец привез меня, уехал, и через час началось кровотечение. В больнице развели руками. Побили неудачно, шансов почти нет, что стану матерью.
Я усмехнулась и поправила одеяло. Ничего. На все воля Божья.
Немного попотягивалась в разные стороны, пытаясь согнать сон, и лениво обвела взглядом аллею. В некотором отдалении на лавочке сидел мужчина. Лет за сорок, высокий, подтянутый, серьезный, всегда чисто выбритый, с аккуратной, короткой стрижкой, отглаженные брючки, рубашка. Просто загляденье. Видела я его здесь довольно часто вот так вот праздно сидящим на лавочке с газетой в руках. Будто почувствовав мой взгляд, он повернулся и уставился в упор.