Где-то с четвертой рюмки меня развезло, не смотря на закуску, и голова свалилась на грудь. Сморило в секунды. Очнулась от легкого прикосновения к плечу.
– Девонька? Эй, просыпайся.
Дедок пенсионер участливо смотрел на меня.
– Вставай, давай. А то еще застудишься, отвечай потом. Подхватишь простуду.
Потерев глаза кулачками, попыталась встать, но с первого раза не получилось. Он поддержал с бочка.
– Нашла тоже место печаль заливать. Сходила бы к подругам.
– Они уехали, не к кому…
– Печально.
– Хм.
В желудке произошло какое-то не очень приятное движение. Сторож приостановился, мгновенно уловив мое мученическое выражение лица.
– Дыши глубоко. Вот так, – похлопал по плечу. – А по какому поводу пьем?
Я тут же скривилась, забыв про позывы из желудка. Ком в горле зашевелился, все усилия, предпринимаемые со вчерашнего дня, чтобы запихнуть его подальше, сошли на нет. Из глаз потекли ручьи, непроизвольно потянуло прилечь.
– Стой, куда ты? Господи, ты, Боже мой. Что за напасть? Чего ты опять ревешь?
– Он уехал… – и дальше вой. Рыдала долго и со вкусом до икоты, оплакивая себя и свои надежды, на плече у ничего не понимающего старичка сторожа. Он осторожно гладил по голове и приговаривал:
– Поплачь. Легче станет. Все пройдет. Беда разве, какая? Девушка ты красивая. Этот уехал, так другого найдешь.
– Я не хочу другого…
– Плюнуть и забыть, раз уехал. Ты же молодая. Кавалеров тьма будет. Выберешь по душе человека. А он не твоя судьба значит.
И так далее. По кругу раз сто, пока я всхлипывала и утирала сопли. Хороший человек. Потом мы спустились вниз, попить чаю в его комнатушке, доели за одним мои бутерброды.
– Где ж Вы так успокаивать научились? Мужчины обычно теряются при виде женских слез.
Он вздохнул и махнул рукой с выпирающими узлами синими венами.
– Пришлось в свое время научиться. Сын с невесткой погибли, автомобильная авария. Осталась внучка. Не мог же я ее бросить, решил сам воспитывать. Тяжело, конечно, без женщины. Но ничего, приноровился. Как переходный возраст начался мальчишки там, любовь, страдания, – хмыкнул в кружку. – Вот тогда я узнал почем фунт лиха…
Хитро улыбнулся. А я, ему поняв, что жизнь налаживается.
Где-то совсем рядом истерично просигналила машина. Не удивительно. Стою одной ногой на пешеходном переходе, а второй на дороге, с застывшим лицом. То ли собираюсь двигаться, то ли нет. Приближался огромный, черный внедорожник, но ничего успею проскочить. Окошко автомобиля, что пронесся мимо, было открыто и слышались нецензурные выражения в мой адрес. Что ж поделать? Вот такие мы пешеходы недисциплинированные бываем, ворон ловим.