Хрясь! Он сбивает рулём боковое зеркало с «Шохи» и как ни в чём не бывало продолжает движение под оркестр сигналящих машин. Мне ничего не остаётся, как зажмуриться и ждать когда всё это закончится. Рассудок, который временами ко мне возвращается, вопит: «Какого чёрта мы летим через весь город. Почему он не сворачивает в первую же подворотню? И тут же сам себе отвечает: «А ты ему говорил куда ехать? Ты же сам сказал побыстрее и подальше, теперь получай».
Мы летим на орущем пускающем синий дым мотоцикле, привлекая внимание десятков машин и это полбеды. Беда в том, что я в ментовском кителе и с кобурой из которой торчит рукоятка пистолета. Нам только мигалки не хватает. Остаётся надеяться, что все подумают, что коп захватил гражданский мотоцикл для задержания особо опасного преступника, ну как это бывает в американских фильмах. Только коп какой-то чересчур уж сопливый для голливудского боевика.
Отсутствие чёткого инструктажа привело Муху прямо в наш двор. На самом деле, гонка длилась не более пяти минут, но мне показалась, что прошла целая вечность с того момента как я вышел из ларька до мгновения, когда мотоцикл наконец-то остановился. Я открываю глаза и вижу родные качели и беседку. Неужели ещё поживу? Ноги не слушаются, и я медленно сползаю с сидушки на траву.
– Братан! Всё получилось! – голос Мухи доносится до меня словно издалека, хотя его весёлая морда маячит прямо перед моим лицом.
Мне понадобилось не менее минуты, чтобы отойти от шока.
– Муха, ты знаешь, что тебе категорически противопоказано садиться за руль? Тебе бы к врачу сходить – башку проверить. По-моему, там чего-то не хватает.
Я дрожащими руками пытаюсь выудить из пачки сигарету, но Муха делает всё за меня, сам прикуривает, и вставляет мне в рот уже дымящуюся. Он совсем не обижается на мои слова, а продолжает заливисто кричать и теребить меня за плечи.
– Зато с ветерком! Зато получилось! Ур-ра-а!
Распирающие Муху эмоции заставляют его подпрыгивать и крутиться волчком, и только белёсая щетина на щеках и огромные бицепсы говорят, что этому мальчику в школьном пиджаке уже не десять лет.
– Давай посмотрим, сколько там! – он отдирает прилипшую к моему животу сумку, и только сейчас я замечаю, что до нитки мокрый от пота.
– Подожди ты! – я тяну сумку к себе. – Мне хотя бы переодеться нужно.
Внезапно из сумерек вылетает что-то рыжее и косматое и разражается злобным лаем. От неожиданности я отпрыгиваю назад, а Муха в доли секунды оказывается на жердочке под крышей беседки. Собака не подходит близко, а то приближается, то пятится назад, продолжая лаять. Я узнаю знакомую вытянутую морду.