– Давайте – давайте! Я уже морковку пошинковал, лук обжарил и воду на огонь поставил, – смеётся Буратина.
Я ещё раз обвожу глазами суетящихся возле борта горе-рыбаков и поворачиваюсь к Светке.
– Ну что, уху будем ждать?
– Нет уж, я не хочу подохнуть от голода! – улыбается она.
Мы идём в кают компанию, где находим разгромленный заставленный бутылками и закусью стол; выбираем более менее приглядные тарелки с колбасной нарезкой и сыром расставляем вокруг себя. На бутылки с вискарём противно смотреть и я расплёскиваю по бокалам початую бутылку шампанского.
– За что будем пить? – Спрашивает Светка, поднимая свой бокал.
– За тебя, за меня, за Буратину, который подарил нам это удивительное приключение, за пацанов, за то, что мы наконец-то встретились.
Я врезаюсь в Светкин бокал своим, и с удовольствием проглатываю терпкую кислятину. Шампанское мгновенно бьёт по мозгам, контузит, включает на полную катушку яркость и контрастность восприятия. Я смотрю удивительное, самое лучшее кино и передо мной самая красивая в мире актриса. Язык расплетается и меня несёт.
– Знаешь, Света, вы все – и ты, и Буратина и пацаны – вы все являетесь частью моей жизни. Не просто частичкой – вы одна из важнейших частей. Не с-смейся! – Перед моим носом выплывает, становится вертикально мой же указательный палец. – Это не важно, что из сорока лет жизни я знал вас вс-сего шесть, или семь лет…Эти годы были самым-ми яркими! Я, конечно не знаю, как для тебя, но для меня это т-так. Эти последние двадцать лет, пролетели как один день. Их словно и не было. Я смотрю на тебя, и мне кажется, что мы ещё там, в «Чарке» или в нашей беседке, а всё что было: что прошло двадцать лет, что нам уже по сорок – мне просто снится. Знаешь, чего я сейчас боюсь больше всего? – Я наклоняюсь ближе к её лицу.
– Я боюсь проснуться и оказаться в той жизни. Я боюсь, что сейчас услышу звон будильника…не-ет не заводного, эта противная мелодия на Айфоне. Я открою глаза и увижу натяжной потолок и встроенные в него круглые светодиодные лампочки, услышу слабое жужжание кондиционера и булькающий звук работающей на кухне кофеварки. Это моя фобия в последние двое суток. Я боюсь заснуть, и проснуться уже не здесь. Сегодня, когда я открыл глаза и увидел твоё лицо, я был самым счастливым человеком на свете…
– Рано, или поздно, нам всем придётся просыпаться! – говорит Светка на выдохе.
– А остаться…остаться здесь, в этом сне, нельзя? – я с мольбой заглядываю в чёрные омуты глаз, как будто в её власти исполнить любое моё желание. – Ты бы хотела остаться здесь, со мной?