Наконец, один из дядечек подошёл к лежащим, взял голову Майкла в две ладони, опустив большие пальцы под скулы и, сильно надавливая, потянул его в сторону. Майкл был очень зол, раздираем жуткой болью. Его «оса», видимо, выпала где-то в месте потасовки, и никто её не заметил. Майкл вообще плохо осознавал происходящее.
– Давай, вставай, прокатимся! – сказали ему.
В «Land Rover» оказалось не так много места для шестерых парней, как хотелось бы. Одним из приличных дядечек оказался владелец производственного предприятия Виктор Михайлович Антонов. Майкл знал о его существовании, но в лицо сразу не распознал. Стройный, крупный дядька средних лет, по ощущениям, сочетал в себе мужественность, выдержку, ум и властность. Таким, наверное, и должен быть, настоящий мужчина в том возрасте, когда его могут считать заслуженным авторитетом. Его товарищ, видимо, так же подходил под такое описание, но спортивно не выглядел.
– Ты просто – псих, парень, мы были уверенны, что ты обмочишь штаны, а потом начнешь предлагать деньги и молить о пощаде.
– Я не всегда был богат, – ответил Майкл.
– А ты богат? Что это за богатство такое у тебя? Чем ты занимаешься? Погляди! Людей изводишь? Ты специально приехал в такой край, где не просто живётся, что бы людей здесь обижать?
Майкл сказал, что он, на самом деле, по-своему несчастный человек, и от того его так и тянет к несчастью других. Он не видит наслаждения ни в алкоголе, ни в наркотиках, и в любви его душа не поет. Эта несправедливая жизнь сводит его с ума, и он просто не знает, что бы ему отчебучить, чтобы полегчало. Здесь он искал тихого приюта после разгромной европейской жизни, где он совершил пару плохих дел. Но всё пошло не так, и сейчас он подумывает бросить всё, как есть, и податься в частную военную компанию.
Откровения Майкла звучали очень искреннее, как и любая другая его импровизация.
Виктор Михайлович прервал Майкла:
– Тише, остынь. Давай прокатимся. Мы тоже перед тобой выступили не в лучшем свете. Мы ведь не бандиты какие-то. А ребят, так, взяли молодежь прокатиться. Меня зовут Виктор Михайлович, а это Сергей Борисович, мой друг из здешней столицы.
Кажется, Майкл начал припоминать второго мужчину, вроде как, местного чиновника.
– Ты уж извини, что так на тебя наехали, но края тоже видеть надо, а за твои понты и выходки всякий давно уже получить по морде должен был, честно тебе скажу. Люди просто связываться не хотят, боятся. С деньгами многое можно, но ты сам знаешь, я вижу, душу за них не купишь. Вот мы многое наворотили, и многое хотелось бы забыть и вернуть. Вернуть, в смысле, сделать по-другому, а некоторое лучше вообще было бы не делать, а уже всё, поздно. Время не воротишь. Многое нажито, а потеряно ещё больше. И стоило ли оно того? Знаешь? Никто уже не узнает. Главное, это не делать то, о чём будешь потом всю жизнь жалеть. Подумай, ради чего ты совершаешь свои поступки? То, ради чего ты поступишься честью, совестью, душой, потом может быть не сразу, через время, тебе станет не нужно. Пиво будет выпито, бутылка выброшена. Можно взять ещё пивка, но душу, как ты заметил, им не залечишь. Наёмные войска говоришь? Убивать вздумал? Зачем ты бежишь от себя?