Геральт спокойно выжидал, стоя в боевой позиции с сигиллем, готовым к действию.
Вильгефорц душераздирающе застонал и поднял голову.
– Гера-а-а-альт...
Ведьмак не дал ему закончить.
Долгое время было очень тихо.
– Не знала я, – сказала наконец Йеннифэр, поднимаясь с кучи обломков. Вид у нее был страшноватый. Кровь текла из носа, заливая подбородок, стекая на грудь. – Вот уж не думала, – повторила она, видя непонимающий взгляд Геральта, – что ты знаешь иллюзионные чары. К тому же способные обмануть Вильгефорца...
– Не я. Мой медальон.
– Ах, – подозрительно взглянула она. – Любопытно. Но все равно – за то, что мы живы, надо благодарить Цири.
– Не понял.
– Его глаз. Он не вполне восстановил координацию. Не всегда попадал. Однако в основном я обязана жизнью...
Она замолчала, глянула на остатки расплавленной колонны, в которой можно было угадать контуры фигуры...
– Кто это был, Геральт?
– Друг. Мне будет его недоставать.
– Он был человеком?
– Он был воплощением человечности. Что у тебя. Йен?
– Несколько поломанных ребер, сотрясение мозга, тазобедренный сустав, позвоночник. А все остальное – прекрасно. А у тебя?
– Примерно то же.
Она равнодушно взглянула на голову Вильгефорца, лежавшую точно в центре мозаики на полу. Маленький остекленевший глаз чародея поглядывал на них с немым укором.
– Хорошая композиция, – сказала Йеннифэр.
– Факт, – согласился Геральт, немного помолчав. – Но я уже насмотрелся досыта. Ты сможешь идти?
– С твоей помощью – да.
***
И они встретились втроем там, где сходились коридоры. Под арками. Встретились под мертвыми взглядами алебастровых канефор.
– Цири, – сказал ведьмак и протер глаза.
– Цири, – сказала поддерживаемая ведьмаком Йеннифэр.
– Геральт, – сказала Цири.
– Цири, – ответил он, преодолевая неожиданный спазм. – Рад тебя видеть.
– Госпожа Йеннифэр.
Чародейка высвободилась из-под руки ведьмака и с величайшим трудом распрямилась.
– Как ты выглядишь, девочка! – сурово сказала она. – Ты только посмотри на себя. Как ты выглядишь? Поправь волосы. Не сутулься. Подойди-ка сюда.
Цири подошла, окостеневшая, будто автомат. Йеннифэр поправила ей воротничок, попыталась стереть уже засохшую кровь с рукава. Коснулась волос. Приоткрыла шрам на щеке. Крепко обняла. Очень крепко. Геральт видел ее руки на спине Цири. Видел изуродованные пальцы. Он не чувствовал ни гнева, ни жалости, ни ненависти. Только усталость и дикое желание покончить со всем этим.
– Мамочка...
– Доченька...
– Пошли, – решился наконец он. Но решился не сразу. Цири громко хлюпнула носом, вытерла его тыльной стороной ладони. Йеннифэр осуждающе взглянула на нее, протерла глаз. Видимо, в него что-то попало. И немудрено. Ведьмак глядел в коридор, из которого вышла Цири, словно ожидал, что оттуда вот-вот появится кто-нибудь еще. Цири покачала головой. Он понял.