Вот такие штучки проделывал с органами чувств туман, плотный туман над озером Эскалот.
– Готово, Цири, – глухо сказала чародейка. – Твоя лодка ждет.
Цири откинула волосы со лба, хлюпнула носом.
– Извинись перед дамами из Монтекальво, Трисс, – сказала она. – Но иначе быть не может. Я не могу остаться здесь, если Геральт и Йеннифэр уходят. Попросту не могу. Дамы из Ложи должны это понять.
– Должны.
– Ну, прощай, Трисс Меригольд. Будь здрав, Лютик. Счастья вам всем.
– Цири, – шепнула Трисс. – Сестренка... Позволь мне уплыть с вами...
– Ты сама не знаешь, о чем просишь, Трисс.
– Быть может, когда-нибудь я тебя еще...
– Наверняка, – решительно прервала Цири.
Она вошла в лодку, которая покачнулась и тут же стала уплывать. Таять в тумане. Оставшиеся на берегу не слышали ни всплеска, не видели ни волны, ни движения воды. Словно это была не лодка, а призрак.
Совсем-совсем недолго они еще видели маленькую воздушную фигурку Цири, видели, как длинным шестом она отталкивается от дна, как подгоняет и без того быстро плывущую лодку.
А потом был лишь туман.
"Она солгала мне, – подумала Трисс. – Я больше не увижу ее. Никогда. Не увижу, потому что Vaesse deireadh aep eigean. Что-то кончается..."
– Что-то кончилось, – проговорил изменившимся голосом Лютик.
– Что-то начинается, – подхватил Ярпен Зигрин. Откуда-то со стороны города послышалось громкое пение петуха.
Туман начал быстро подниматься.
***
Геральт открыл глаза. Его дразнила сквозь веки игра света и тени. Увидел над собой листья, калейдоскоп мерцающих на солнце листьев. Увидел тяжелые от яблок ветви.
На висках и щеках чувствовал мягкое прикосновение пальцев. Пальцев, которые знал. Которые любил до боли.
Болел живот, грудь, болели ребра, а тесный корсет бандажа убедительно говорил о том, что город Ривия и трезубые вилы не были ночным кошмаром.
– Лежи спокойно, любимый, – мягко сказала Йеннифэр. – Лежи спокойно. Не шевелись.
– Где мы, Йен?
– Разве это важно? Мы вместе. Ты и я. Пели птицы – зеленушки или скворцы. Пахло травами, цветами, яблоками.
– Где Цири?
– Ушла.
Она переменила положение, мягко высвободила руку из-под его головы, прилегла рядом на траву, чтобы видеть его глаза. Она глядела на него жадно, так, словно хотела насытиться, словно хотела насмотреться про запас, на всю вечность. Он тоже смотрел, а грусть стискивала ему горло.
– Мы были с Цири в лодке, – вспомнил он. – На озере. Потом на реке. На реке с быстрым течением. В тумане... Ее пальцы нащупали его руку, крепко сжали.
– Лежи спокойно, любимый. Лежи спокойно. Я рядом. Не важно, что случилось, не важно, где мы были. Сейчас я рядом с тобой. И уже никогда тебя не покину. Никогда.