Геральт взглядом проводил разъезд. Вид странствующих рыцарей напомнил ему о Рейнарте де Буа-Фресне, который только что вернулся со службы и восстанавливал силы в объятиях своей "мещаночки", муж которой, торговец, обычно не возвращался по утрам и вечерам, вероятно, задерживаемый где-то в пути взбухшими реками, полными зверья лесами и другими выкрутасами стихий. Ведьмак и не думал выдергивать Рейнарта из объятий любовницы, но искренне сожалел, что не отложил выполнение контракта с виноградниками Помероль на более позднее время. Он полюбил рыцаря, ему недоставало его общества.
– Поехали, господин ведьмак.
– Поехали, господин Фьерабрас.
Поехали трактом вверх по течению речки. Блессюра извивалась и петляла, но мостиков было множество, так что удлинять путь за счет объездов не приходилось.
Из ноздрей Плотвы и мула вырывался пар.
– Как думаете, господин Фьерабрас, долго зима продержится?
– На Саовину был мороз. А пословица гласит: "Коль на Саовину мороз, нацепляй кулек на нос".
– Понимаю. А ваша лоза? Ей мороз не повредит?
– И холоднее бывало. Поехали молча.
– Поглядите, – проговорил наконец Фьерабрас, – там, в котловине, лежит деревушка Лисьи Ямы. На тамошних полях, просто удивительно даже, горшки растут.
– Не понял?
– Горшки, говорю. Родятся в лоне земли, сами по себе, исключительное чудо природы, без всякой помощи человеческой. Как где в другом каком месте картошка либо репа, так в Лисьих Ямах горшки растут. Всяческого рода и всяческих конфигуранциев.
– Вы серьезно?
– Чтоб я так здоров был! Поэтому Лисьи Ямы устанавливают партнерские контакты с деревней Дудно в Мехте. Там, народ говорит, земля крышки для горшков рожает.
– Всяческого рода и конфигуранциев?
– Ну, прям в яблочко попали, господин ведьмак. В яблочко. Поехали дальше. Молча. Блессюра шумела и пенилась на перекатах.
***
– А эвона там, гляньте, милсдарь ведьмак, руины древнего града Дун Тынне. Страшных сцен, если верить сказкам, насмотрелся этот град. Свидетелем, стало быть, был. Вальгериус, которого называли Удалым, убил там кроваво и жестоко неверную жену, любовника оной, мать оной же, сестру оной же и оной же брата такоже. А потом сел и заплакал неведомо почему.
– Слышал я об этом.
– Так, значит, бывали здесь.
– Нет.
– Ну, стало быть, далеко сказка разносится.
– Прямо в яблочко попали, господин управляющий.
***
– А вон та, – указал ведьмак, – стройная башня, вон там, за тем страшным бургом? Что такое?
– Там-то? Храм.
– Какого божества?
– А кто ж его знает?
– И верно. Кто ж.
***
Ближе к полудню они увидели виноградники. Полого спускающиеся к Блессюре склоны холмов, ощетинившиеся ровно обрезанной лозой, сейчас диковинные и голые. На макушке самого высокого холма, овеваемые ветром, врезались в небо башни, толстый донжон и барбакан замка Помероль.