Проголодавшиеся в пути, опаленные ветром, холодом, они ели охоче и молча. С ними потчевался похлебкой подчиненный управляющего Фьерабраса, представленный Геральту под именем Шимон Гилька. Прислуживали две светловолосые девушки с длинными, не меньше двух локтей, косами. Обе посылали ведьмаку взгляды столь красноречивые, что он решил как можно скорее покончить с похлебкой и заняться работой.
Шимон Гилька чудовища не видел. Как оно выглядит, знал исключительно с чужих слов.
– Черный был, пол-нет, как смола, но ковда по стене полз, кирпичи скрозь ево видать было. Все одно, как желе был, пол-нет, господин ведьмак, или как бы, с твово позволения, клей какой-то. А лапищи у ево предлинные и тонкие, и уйма тех лапищев при ем, восемь, а-то и поболе даже. А Иунтек этак стоял-стоял и глазел, аж вконец стукнуло ево, и он заорал: "Сгинь, пропади!" И еще екзорцизму доложил: "Да чтоб ты сдох. Морда твоя, мать ее так-перетак!", тогда чудище прыг-прыг-прыг. Запрыгало, пол-нет, и только ево и видели. Сбегло в пропасти пещер. Тады парни так говорили: коли тута у вас чуды, так гоните повышение в оплате труда. Потому как здесь условия вредные для здоровья, а ежели не хочите, то мы в цех войдем с жалобой. Аль, говорят, деменструацию устроим. А я им на то: ваш, говорю, цех, может меня в задницу...
– А когда видели чудовище последний раз? – перебил Геральт.
– Дык недели две тому. Так где-то перед Йуле.
– Вы говорили, – ведьмак посмотрел на управляющего, – что перед Ламмасом.
Алкид Фьерабрас покраснел в местах, не прикрытых бородой. Гилька, тот, что Шимоном звался, фыркнул.
– Стал-быть так, господин управляющий: ежели хочите управлять, требуется почащее к нам ездить, а не токмо в Боклере в конторе задницей табуретки полировать. Так я думаю...
– Не интересуют меня ваши мысли, – прервал Фьерабрас. – О чудовище говорите.
– Дык я уж выговорил. Все чево было.
– Жертв не было? Ни на кого оно не нападало?
– Не-а. Однако в позатом годе пропал у нас один парнишка без вести, пол-нет? Некоторые болтали, мол, энто чудище ево в пещеры уволокло и сожрало. Другие же, что никакое не чудище, а тот парниша по собственной надумке гикнулся, и все из-за долгов и елементов. Потому как он, пол-нет, в кости игрывал жуть, а до того еще пузо надул мельничихе, а та мельничиха в суд побегла, а судья повелел парнишке елементы платить.
– Ни на кого больше, – безжалостно прервал рассуждения Геральт, – чудовище не нападало? Никто другой его не видел?
– Не-а.
Одна из девушек, подливая Геральту местного вина, проехалась ему грудью по уху и многообещающе подмигнула.