– Легко им в Москве команды раздавать. А, ты, попробуй на «земле» покрутись. Мозгами пошевели, ножками побегай. А, тогда и …
– Заткнись, гнида! – взорвался Печенкин:
– Не тебе вякать! Сам-то, что можешь?! То же мне, секс-петарда! Шуму много, а толку мало! Сгинь!
– Дурак на воле, хуже динамита! – едва слышно пробурчал Спиногрызов.
– Что ты там шепчешь под нос?! – зарычал Печенкин:
– Пшол вон. Не отсвечивай!
Глава 5. Здравствуй ж…а, Новый год!
От слабости руки плохо тряслись. Пытаясь натянуть джинсы Тема плюхнулся на кушетку:
– Крепко ты меня шарахнула. Думал, коньки откину.
Снегурка улыбнулась на все тридцать два, не испорченных кариесом, зубика:
– Экий, ты мнительный, дружок! Провод-то не под напряжением. Без тока.
– Как без тока? – обомлел парень. Финка расхохоталась:
– А, так. Смотри.
Девушка поднесла оголенный конец кабеля к руке и ткнула им в ладонь. Ничего не произошло.
– Видишь, вилка в розетке. Прикол в том, что розетка хитрая. Без напряжения. Специально для слабонервных. Классно, да?
Парень начал сатанеть:
– Ты, что, бля, издеваешься?! Какой, на хрен, классно?! С меня чуть все дерьмо от страха не вылилось! Скотина чухонская!
Он орал еще минут пять. Девушка сидела на стуле, закинув, ногу на ногу, безмятежно улыбаясь. Дождавшись, когда студент выдохся, она вкрадчиво поинтересовалась:
– Иссяк или дальше блажить будешь?
Тема злобно уставился в пол.
– Ага, вижу, угомонился. В принципе, не долго ревел. Бывало, отдельные личности и минут сорок извергают. От истерики затрещины хорошо помогают. Зато потом благодать: любовь и взаимопонимание.
Парень молча разглядывал девицу. Снегурка хихикнула:
– Что-то в твоих очах доброжелательности поубавилось. А, похоти совсем нет. Ладно, ладно, не закипай! Мне смотаться надо, минут на сорок. Поскучай в одиночестве. В холодильнике выпивки и закуси навалом. Не стесняйся.
Финка, поднявшись с кресла, направилась к выходу:
– Да, чуть не забыла! Я дверь закрою на замок. Он изнутри не открывается. Для твоей же безопасности. Оривидерчи, Рома!
****
Толстых, шаркая подошвами, вышел из здания. За спиной пульсировали огни «Планеты Голливуд». Впереди прятались в каштанах Елисеевские поля. Прикуривая от зипповской зажигалки, он осторожно огляделся. Действовал по привычке, прекрасно понимая, что в такой сутолоке выявить наружку не реально.
– Какой придурок выбрал «Голливуд» для встречи. Будьте с пяти до пяти двадцати за крайним справа столиком Малого зала. Пароль: «Здесь подают соленые гренки?». Отзыв: «Я бы не советовал. Здешний повар их пережаривает». Полный бред. Белая горячка. Кто услышит, решит, что дауны на свободе, – бормотал он, направляясь к киоску с прессой.