— Мне нужно работать, — говорит он. — Оставайся в постели.
— Пап! — кричу я, но он уходит, не сказав больше ни слова.
Боже, неужели все это произошло меньше чем за неделю? Я зарываюсь лицом в подушку. Случившееся утром испугало меня. Но отсутствие будущего, связанного с гонками, пугает меня больше.
В полдень, когда я прикладывала лед уже в четвертый раз, Гил принес для меня фильм, и я передвинулась в общую комнату, потому что у меня нет телевизора. Меня порадовало, что Гил не уволил меня из-за падения.
— Когда я был жокеем, — сказал Гил, — я падал как минимум раз в месяц. И там не было никаких енотов, которых можно было бы обвинить.
Позже в этот же день, папа сел на мою кровать и начал разговор.
— Мне жаль, что я накричал на тебя утром, — говорит он. — Но тебе нужно привести свое тело в лучшую форму, чтобы ездить на лошади на высокой скорости, если хочешь сохранить свою работу.
— Я могу продолжать работать? — восклицаю я.
Папа запустил руку себе в волосы.
— То, что произошло утром, не твоя вина.
— Да, эти чертовы еноты.
Папа похлопывает меня по колену.
— Эй, следи за выражениями, пирожок.
— Могу я участвовать в гонке на этих выходных?
— Что ж, посмотрим… но тебе нужно взять больше тренировок с Гилом. И не думай, что я буду сомневаться в отмене твоих тренировок, если сочту, что ты не справляешься, ясно?
Я обнимаю его за шею, обещая себе быть бдительной с этого момента. Он прав — эта работа может заставить меня оказаться между жизнью и смертью.
Папа передает мне кучу бумаги.
— Приходил Джек. Он передал тебе твое задание на дом.
— Фу, — произношу я. — Он, наверное, не знает меня совсем, если думает, что я хочу делать домашнюю работу.
Сверху, на этой груде бумаги, лежит записка с выгравированным именем Джека золотыми чернилами. Джон Конрад Гудвин IV. У какого парня есть собственная почтовая бумага? Даже она пахнет, как его одеколон. Господь всемогущий.
Записка гласит:
Звезда извиняется. В качестве его наказания, я перестал давать ему морковку и не позволяю гулять на пастбище с кобылами неделю. Это преподаст ему урок. Я бы сошел с ума, если бы у меня забрали мою любимую еду и доступ к девчонкам. Скорее поправляйся.
ДГ
Я тихо посмеиваюсь над запиской. Но не мог он сказать это вживую?
— Что происходит между вами? — спрашивает папа.
Я подношу записку ко рту, надкусывая уголок.
— Мы вместе работаем со Звездой. Это все, — лгу я, желая стереть из памяти прошлые выходные.
— Убедись, что это все, — говорит папа с суровым взглядом. — Мне было трудно держать его подальше от тебя днем. Я сказал ему, что он не сможет увидеть тебя, потому что я не хочу тебя нервировать, вдруг у тебя все-таки сотрясение мозга.