Глава18. Кошелек или жизнь
КЛАУД ДЮБОН
Я сидел за огромным резным столом из слоновой кости и медленно потягивал терпкое вино из платинового инкрустированного драгоценными камнями бокала. Интерьер помещения просто кричал о роскоши. Огромные диваны из крокодильей кожи, с подлокотниками, обитыми шахтушем и обрамлёнными сеткой из родия, люстры с алмазным хрусталём, свисающие гроздьями винограда с высоченного, метров семи потолка, который был расписан объёмной масляной живописью на весь свод. Я глянул в длинные панорамные окна, которые занавешивались портьерой из какого-то редкого шелка – солнце уже тлело в закате.
Я встал, расправляя на себе дорогущий смокинг, который стоил как недельный запас пропитания Муравейника. Лутфулла ибн Асад аль Джалила сидел напротив меня, бесконечно долго листая свою голографическую панель. Он был тучным мужчиной с неимоверно безвкусной причёской явно наращённых волос, собранных в какую-то невероятную башню, на нем был жёлтый костюм – туника из алмазной крошки. По бокам мужчины стояло шестеро огромных бугаев охранников. Я глянул на Камиллу, которая невозмутимо сидела на кресле, в тёплом платье из викуньи и вела себя словно прирождённая Платиновая аристократка.
– Вы не против, если я закурю? – сказал я, глядя на мужчину индо-средиземноморского29 происхождения.
Не отрывая глаз от панели, Лутфулла сделал одобрительный жест рукой, но потом поднял палец вверх.
– Минутку. Позвольте угостить вас моей любимой курительной смесью, на основе – специально выращенного моим личным агрономом, табака?
Нет, мне не хотелось.
– Да, конечно, буду признателен, – вслух сказал я.
Луфтулла щёлкнул пальцами. К нему подбежала медная девушка в униформе и наклонилась к мужчине.
– Скажи табачнику, пусть скрутит одну хорошую сигару моему гостю. Угостить даму тоже? – он глянул на Камиллу.
– Благодарю, но она не будет, – холодно сказал я.
– Похвально, – протянул мужчина. – Как вы успели заметить, я не любитель новшеств, а приверженец строгой классики, хоть и помпезной, – он взялся за большой живот и захохотал.
Спустя минут десять, на драгоценном подносе мне поднесли скрутку.
– Классическая? – спросил я. – Или испаряющаяся?
– Я люблю классику, но до тех пор, пока она комфортна, зажигалки я к комфорту не отношу никоим образом, – пошутил Лутфулла и вновь захохотал.
Я поднёс сигару к губам и выдул воздух. Она начала тлеть. Я затянулся, отмечая про себя, что зря сопротивлялся. Прекрасный табак, немного крепковат для меня, но мне нравится.
– Ну как?
– Потрясающе, – не солгал я. – Признаюсь, ожидал синтетику.