Скудные остатки моего синтетического страха говорили мне, доносили до краешка сознания, что я могу навредить ей, могу переборщить, она не выдержит. А моё истинное нутро твердило обратное, что мой страх – ненастоящий, что он искусственный, что это остатки препаратов блокатора, что у моей природы, моего начала нет страха. Но я не мог.
Девчонка заговорила, и я видел, что она боялась меня, до одури боялась. Зверь ликовал, питался её страхом, напитывался им ещё больше. Но мой мозг, моё сознание умоляло меня сдержать себя. Хвала блокаторам, которые ещё частично присутствовали в моей крови, я все-таки сдержался. Главное, что желаемое я все-таки получил, девчонка снова моя. Охота удалась, я дал эмоциям выход, и когда мой зверь был удовлетворён – я наконец расслабился, я знал, что ещё немного и я буду готов к третьему этапу.
На базу я уже прибыл в прекрасном расположении духа, приведя с собой свою добычу. К тому моменту, я уже перестал соображать адекватно в понимании обычного человеческого мозга. Это говорило о том, что второй цикл полностью завершён, и пора приступать к третьему. Я соображал, как зверь. Мне надо было идти в стеклянную комнату, в которую под блокаторами, я бы навряд ли вошёл добровольно. Я знал об адской боли, которая меня в ней ждёт, но сейчас мне было абсолютно все равно. Сейчас меня привяжут к стулу, воткнут в меня кучу проводов. Потом впилят в лобные доли контрольные винты, чтобы Патрик мог давать мне команды, потому что единственное, что я хочу после погружения – это убивать.
В меня начнут вливать химию, влияющую на мою ДНК, от которой у меня будут, до искр в глазах, скручиваться от боли мышцы и кости, которые будут деформироваться под действием электромагнитных импульсов и лекарств. И я, наконец, буду в своей естественной форме. Единственное, чего мне не хотелось катастрофически – это чтобы девчонка видела мою боль. Не хочу казаться ей слабым.
Глава 24. Все карты – на стол
МЕЛАНИЯ РОШ
Его крики переросли в истошный монотонный нескончаемый вой. Что должны делать с человеком, чтоб причинять такую боль… Клауд на моих глазах получил несколько пулевых ранений и, при этом, не издал ни единого звука, потом в лазарете его оперировали, знаю, что он отказался от наркоза, я была в соседней палате, тоже – беззвучно терпел, неужели существует что то, что больнее, чем, когда в твоих органах ковыряются на живую… Меня просто разрывало на кусочки, от этих мыслей. Я хотела побежать вниз, вырвать его из лап этих извергов и укрыть от целого мира. Меня всю трясло от осознания своего бессилия.