– Дешевку какую-то понакупили…
– Мить, что случилось-то? – возбужденно забеспокоился Мишкин.
– А ты, МиШесть, типа, не догадываешься?
– Из-за Насти что ли?..
– А-а-а! – завизжала Кристина и опять начала слезиться. – Я так и знала, что так и будет! Это вы оба виноваты! Виноваты!
– Рот закрыла, курица! – Путовский со злости плеснул в Кристину золотистым содержимым бутылки «Corona Extra». – Или я не знаю, что сейчас с тобой сделаю!
– Ми-и-итя!.. – вцепившись наращенными ногтями в окончательно испачканное платье, жалобно промямлила девушка, однако тут же умолкла.
– Короче, помимо того, что они нам шьют этого водилу идиотского, ну, и… гм, с Настей все понятно… Так еще в «Деймосе» нашли сумку с нашими деньгами, которые как раз поступили от людей… за препараты…
– Фигли, Митя, ты их что, там оставил?! – истерично взвыл Мишкин.
– А я знал, что они «Деймос» будут обшаривать?! – Путовский снова сплюнул.
– Вот черт! Ты вообще ничего не знаешь! – Мишкин начал шалеть.
– Да пошел ты! Так хотя бы меньше отдавать!..
– Чего? – ошарашено скосился на него брюнет.
– Да, черт дери! – и Путовский со всего маха разбил бутылку об пол. – Вешают на нас три лямона евро! Якобы мы самого Рябинина убили и бабки у него украли, а бабки-то эти Гареева на деле были, значит, ему и отдавать надо!.. Если не вернем, то быстренько испытаем на себе, что такое «сладкая жизнь» под нарами!.. Срок возврата бабок на сегодняшний вечер назначен… А где их взять?! Где, к черту, их так быстро взять?!
– Но почему они считают, что это мы?! – наконец осознав весь ужас происходящего, выпалил Мишкин.
– Понятия не имею… У Куманина-то папаша, похоже, договорился за сыночка, с поста мэра срулил быстренько, откупился… А долг на нас перевесили. Отца моего прессуют, он держится пока… Вот, до вечера договорился, а что толку-то?! Со своим-то не разговаривал?
– Не-е-е… – испуганно протянул Мишкин. – То есть… с тех пор, как вчера ключи папа мне отдал от охотничьего домика и сказал, чтобы мы здесь отсиделись, я с ним не говорил…
– Валить нам надо отсюда, из Усть-Гилинска этого поганого… Только отца бросать жалко – загрызут же его эти сволочи… – Путовский от переизбытка напряжения уронил голову на руки и замер. Мишкин с диким блеском в глазах уставился на него. Кристина тихо подвывала, вжавшись в кресло. И только у камина началось незаметное для этих троих копошение. Алексей, откинув в сторону отыскавшийся вчера в автомобиле Путовского Настин плащ и оставшись в мешковато свисающей поверх серых джинсов белой рубашке с порванным воротом, поднялся на ноги и с ненавистью заговорил: