– Да, это не дело, – согласился я. – Ненавижу однообразие, а уж вам-то, наверное, вообще невозможно его терпеть. Надо, что ли, сказать Василию, чтобы как-то расширил меню.
– Да не стоит хозяину из-за нас хлопотать, ему и так непросто живётся, – великодушно сказала старуха. – Мы, если сильно приспичит, можем и по окрестным ресторанам пройтись.
– То есть вы можете отсюда выйти? – удивился я.
– Ну естественно! – Августина тоже удивилась – моему удивлению. – Мы здесь не в плену, а в гостях. Можем находиться в кофейне, но не обязаны. Вон Антон вообще целыми днями где-то скитается. Не сидится ему на месте. Неприкаянная душа.
– Перелётной птице в клетке не сидится! – воскликнула Аврора и опасливо покосилась на меня, проверяя, сумел ли я по достоинству оценить её новое произведение.
Я собрал волю в кулак и заставил себя испытать восхищение. Потому что если уж какому-то бесплотному духу по воле случая выпало стать призраком полуграмотной графоманки, надо постараться сделать беднягу хоть немного счастливее. Чтобы ночи напролёт от осознания своей бездарности не рыдал. Страдания вообще крайне редко помогают стать лучше, а уж призраку их терпеть совсем бесполезно. Призрак поэтессы Авроры, что с ним ни делай, всё равно останется таким, какой она при жизни была.
Не стану врать, будто у меня получилось почувствовать восхищение, но какое-то тёплое чувство я всё-таки испытал. К счастью, Авроре его хватило. Она просияла, смущённо потупилась и попросила:
– Повторите, пожалуйста, как вы меня назвали. Ава… аванс?
– Поэт-авангардист.
– Аван-гардист, – с наслаждением повторила Аврора. И ещё раз, для закрепления нового материала: – Авангардист.
– У вас золотое сердце, – почти беззвучно сказала старая Августина. – Надо же, сразу поняли всё про нас.
– На самом деле я про вас пока вообще ничего не понял, – признался я. – Игры – ладно, предположим. Теоретически даже могу представить, почему это интересно. Сам перед вашим приходом в бариста играл. Но почему вас продают за копейки на каком-то дурацком сайте, как… – извините за грубость, но я правда не понимаю! – как рабов?
К счастью, они не обиделись, а рассмеялись, обе. Аврора весело продекламировала:
– Нас продали как рабов, называется любов! – и поспешно объяснила: – Это шутка! На самом деле я знаю, что правильно не «любов», а «любовь».
– Зато так получилось ещё более авангардно, – галантно заметил я.
– Сами же видите, что у нас тут за рабство, – всё ещё улыбаясь, сказала старая Августина. – Можем уйти, когда захотим, никто нас не держит. Зато и вернуться можем в любой момент, и никто не сможет нам помешать. При этом бедняга хозяин кофейни не знает, куда от нас деться. И везде выходит примерно та же история. Люди, даже когда не считают предложение шуткой, а покупают нас в надежде приобщиться к тайнам загробного мира, всё равно не готовы оказаться с нами лицом к лицу. Нервы почти ни у кого не выдерживают. Мало таких любопытных героев, как вы. И вот это проблема! Мы же всё это затеяли не для того, чтобы причинять неудобства, а чтобы больше общаться с людьми. Разговаривать, обмениваться опытом, в идеале, становиться друзьями.