Эта идея его окрылила. Круто, если города состоят в переписке друг с другом; ещё круче оказаться письмом на неведомом языке, которое само себя прочитать, конечно, не может, но что-то всё-таки смутно чувствует, отчасти проживает этот непостижимый текст. То-то все вокруг так помешаны на путешествиях. Быть посланием легче, чем просто быть.
Ленц всегда искал; ладно, предположим, всего лишь придумывал всякие удивительные сложные объяснения самым обычным вещам. Не для того, чтобы найти оправдание собственной дурости, как, к примеру, сегодня – дурость и дурость, подумаешь, было бы что оправдывать, он легко признавал себя дураком. Просто если не наделять происходящее дополнительными тайными смыслами, вообще непонятно, зачем тогда жить, – вот о чём думал Ленц, пока плутал по улицам незнакомого города, ощущая себя то короткой любовной запиской, то обстоятельным письмом о делах, но в любом случае не человеком, а лёгким листом бумаги, который носит по городу ветер. И это было так весело, непривычно и одновременно знакомо, словно явь наконец стала сном.
В этом блаженном состоянии долго кружил по городу, наконец пришёл на какой-то холм, довольно пологий, так что можно спускаться вниз не по лестнице, а просто по склону, почти по колено в густой траве.
Идти по траве оказалось так здорово, что Ленц принялся оглядываться в поисках укромного места, чтобы там полежать. Он не особо устал, просто когда чувствуешь себя, как во сне, прилечь кажется уместным поступком. Всё равно что отнести посуду на кухню или к Рождеству подарки купить.
Он не только чувствовал себя, как во сне, он и шёл соответственно – не то что вообще ничего не видел, но скажем так, избирательно – кроны деревьев, светло-сизые облака. Лежащего в траве человека заметил чудом, практически в самый последний момент, ещё пара шагов и налетел бы на него, как на камень или бревно.
Затормозил так резко, что не устоял на ногах, плюхнулся, как в детстве на задницу, и как в детстве же совсем не ушибся, словно не весил почти ничего. Уже сидя, как следует разглядел неожиданное препятствие и дополнительно обрадовался, что об него не споткнулся: человек – чёрт бы с ним, что ему сделается, но на его груди сладко спал рыжий кот. Вот кота бы раздавить не хотелось. Да и просто напугать тоже так себе вариант.
Незнакомец, конечно, заметил Ленца – поди не заметь, когда кто-то свалился на землю буквально в двух шагах от тебя. Сказал так тихо, что Ленц скорее угадал, чем услышал:
– Спасибо, что не разбудил мне кота.
Ленц пожал плечами – дескать, сам не понял, как всё получилось. Собирался встать и уйти, но остался. Подниматься почему-то не было сил. Но их не противно не было, а приятно, как на пляже после двух банок холодного сидра. Просто так хорошо, что зачем ещё куда-то идти.