– Нет. Скотину забивают с определенной целью: употребить ее в пищу. А тут… просто так… безо всякого смысла. Только человек способен на такое. Агрессия, жестокость. Два умерших из охранников даже не были в оцеплении. Они были не в униформе, в тот момент это были обычные жители деревни, как и все остальные.
– Люди кидались друг на друга?
– Да! Это потрясло меня! Вы не представляете, какие очереди были первые три дня к травматологу!
– А меня потрясла ваша смелость, как вы шли через эту обезумевшую толпу. Тремя фразами навели порядок. Вот это авторитет!
– На самом деле я очень боялся. Я боялся, что кто-то умрет у меня на руках.
– Сколько вам лет? – после некоторого молчания неожиданно для себя спросила Василиса .
– Двенадцать.
– Ребенок-индиго.
– Я не такой, как обычные дети. Это так. В три года мне поставили диагноз ранний детский аутизм. Через два года решили, что у меня все-таки кататоническая шизофрения с отказом от еды. Мама плакала, когда кормила меня, а я не хотел кушать. С четырех лет я открыл для себя целый мир – интернет. И научился читать, печатать нужный мне текст по-русски, по-английски. Через год я выиграл в интернет конкурсе корпорации Microsoft. И они прислали мне письмо, где приглашали на работу. Так, в пять лет, с диагнозом аутизм, я зарабатывал в месяц больше, чем вся школа вместе взятая, где работала моя мама. За два года я многому научился: программированию, проектированию, работе в команде, менеджменту, маркетингу. В семь лет меня переманила НАСА. И тут мне открылись уникальнейшие технологии . Через полгода мы с мамой осуществили ее мечту: поехали отдыхать на Урал. В этой поездке я задался вопросами: зачем мы исследуем другие планеты, когда наша далеко не изучена? Зачем мы наперегонки тратим огромные деньги на звезды, когда под нашими ногами лежат великие перспективы? Я вернулся домой и собрал сюда научную экспедицию: биологов, геологов, даже уфологов.
– Так экспедицию Велесова спонсировали вы?
– Да. Из образцов древнего метеорита и тех редкоземельных металлов, что мне привезли из экспедиции, используя современнейшей научные технологии, я создал уникальный сплав, который можно назвать вечным двигателем. Этот прибор поглощает одни вещества и создает другие.
– Неплохо, – сказала Василиса, стараясь вникнуть.
– Да! То есть этот прибор расщепляет на атомы отработанный материал, накапливает их в себе, а я потом перестраивай эти атомы, задавая нужную формулу: газ, электричество, нефть.
– Золото.
– Все, что угодно. Я назвал свое изобретение Бумерангом. И по своей детской наивности вышел с ним к людям. После презентации, где я из кучи мусора сделал бензин, меня определили в психиатрическую больницу. Нефтяные магнаты во главе с Ниной Ивановной Хопровой пытались закрыть мне рот навсегда. Для страны, экономика которой в основном держится на газонефтяном экспорте, мое изобретение было подобно ядерной бомбе. Но мама выторговала у правительства мое освобождения. Меня выписали из детской психиатрии при условии, что я увезу подальше ото всех свое изобретение и никогда больше не заговорю о нем. Конвоировал меня сюда под чутким руководством супруги генерал Хопров.