Задание. И оно не выполнено до конца. Неизвестно даже, получилась ли запись. Леонид нашел камеру, значит… Значит – что?
Перед глазами – пронизывающий опасный взгляд Марго.
Неважно, что было. Важно, что будет. А будет лишь то, что нужно Лиге. Кто ввязался, для того другие варианты не существуют.
Руки Леонида растирают спину и то, что ему нравится растирать гораздо больше, чем спину. Кристину шатает от его усилий. Она лежит поперек кровати, мокрая одежда разбросана по полу, сухая осталась невостребованной и отправилась туда же. На зашторенном окне играют тени от деревьев, светят ночные фонари, по улице проносятся поздние автомобили.
– Хотели попробовать втроем? – внезапно подсказывает Леонид.
Одна из его рук начинает игриво безобразничать.
– Да! – выпаливает Кристина.
Накатывает невероятное облегчение. Спасибо за дурацкое, но достаточное объяснение, не придется ничего выдумывать.
– Для этого не нужно было накачивать меня клофелином, – лукаво улыбается кавалер. – Могли просто сказать.
Кристине не хочется ни думать, ни говорить. Но – надо. И пока тело нежится, голова вновь переходит в режим брейн-сторма.
Но тело – нежится, и это перебивает все остальное. Какие у него руки…
– А насчет камеры… – не отстает Леонид. – Видимо, хотели оставить запись на память?
– Хотели, – опять с радостью соглашается Кристина.
– А вот этого без разрешения нельзя. Вдруг я считаю себя жутко нефотогеничным и потом по судам затаскаю? Или нехорошим партнерам пожалуюсь, и они придут с нехорошими мыслями нехорошие записи ликвидировать?
– Нет. Мы только хотели… – Она сама не знает, чего они в таком случае хотели. А сказать что-то надо.
– Может быть, вам кто-то поручил заснять меня?
– Ты что? Кто? Зачем?
– Скажем, какая-нибудь тайная организация. В качестве возможного компромата.
– С ума спрыгнул?
– А ты? – Леонид замирает каменным изваянием и глядит на нее в упор.
– Что – я?
– Не спрыгнула?
Ее ресницы глупо скачут вверх-вниз:
– С какой стати?
Руки Леонида вновь берутся за ее тело. Теперь они не игривые и нежные, а жесткие и властные. Ощущение, будто Кристину опять раздевают, хотя, казалось бы, дальше некуда. Движения мужских рук доказывают, что это не так и невозможное возможно. С нее будто шкуру сдирают и пытаются добраться до интимных глубин души. И, что самое обидное, Кристина сама открылась бы с радостью, отдала все, даже самое потаенное… но внутри пусто.
– Давай рассуждать трезво, – звучит над ней голос Леонида. – Сначала ты полночи колесишь по городу, чтобы подарить меня подруге, потом, что-то подозревая, несешься спасать, а когда узнаешь про камеру, все отрицаешь. На первое же вздорное предположение мгновенно соглашаешься…