Горский, сволочь… Знал все заранее. Про наезд полиции, про амнистию. Продумал. Снял деньги. Продал недвижимость. Занял у доверчивых приятелей. Выходит, готовился давно. Обманывал, глядя в глаза?
Ну что же. Милостивый и милосердный – не про Сыча.
– К дому Горского, – командует он шоферу.
Надо лично встретиться и поговорить по душам с женой бывшего партнера. Гм, бывшей женой. Будущей вдовой.
– – – – – – -
Девушка глядит на Марго с немым обожанием, которое граничит с благоговением. Хоть сейчас на костер, только прикажи.
Лицезреть лично – что ангела увидеть. Чудо. Как если бы Президент на огонек заглянул. Марго невесело усмехается.
Пришлось. Не было выбора. А все Чарли.
– Когда? – Она сводит брови.
– Я стараюсь… – лепечет девушка.
– Когда? – грозно грохочет Марго, и огонь в глазах.
Лиза бледнеет.
– Постараюсь сегодня… С ним очень трудно. Почти не пьет, намеки не понимает, к близости не стремится. Даже задумываюсь: может быть, импотент?
– Ты провалила задание, – констатирует Марго и величественно усаживается. Кресло услужливо растекается и замирает в приниженном реверансе. – А ведь я рекомендовала тебя в Комиссию.
На Лизу страшно смотреть. Ужас, страдание, желание исправить…
– Сегодня! – восклицает она громко. – Обязательно! Даю слово!
Марго снисходительно взирает. Молчит. Раздумывает.
Бедная девочка. Мечтает о вершине. Идиотка.
Тихий вздох вырывается сам собой. Марго глядит в сторону. Как все посвященные нижнего круга, эта девочка думает, что Чрезвычайная Комиссия, она же Комиссия Четырех или просто Комиссия, – основатели. Правду знали только сами комиссионерки. Не основатели, а зицпредседатели. Без Чарли не было бы Лиги. Первоначальный выбор и создание Комиссии – тоже заслуга Чарли. Как и идея, формат, методы и структура Лиги в целом.
– Помощь потребуется?
Лиза вскидывается:
– Что вы! Я сама…
– Подумай. Последний шанс. Речь не о тебе, а о задании. Завтра может быть поздно. Проиграешь ты – проиграем все мы.
– Сделаю любой ценой.
Удовольствие в усталых глазах Марго:
– Вот это ответ.
– – – – – – -
– Входите, Борис Борисович.
– Здравствуй. Как жизнь?
Горская разводит руками: сам, мол, знаешь, потому и явился.
Сыч вешает пальто в прихожей, разувается и проходит в холл. Дом Горских небольшой, но расположен среди дорогих особняков и обставлен внушительно. Чувствуется, что доход у семьи достаточный.
Хозяйка забывает о горестях и вспоминает о гостеприимстве:
– Кофе?
– Не откажусь. – Он опускается в антикварное кресло, удобно тонет, откидывается. Из окна открывается чудесный вид на проходящую неподалеку улицу. – Лера, мы с тобой давно знаем друг друга. Скажи честно, что произошло?