– Не вопрос, ещё и ягод с грибами в дорогу соберу. Главное, чтобы все кончилось хорошо. Оп, а тут действительно всего одна стрела, – из потайного отделения приклада выкатывается медный заряд. Небольшая стрелка-болт.
Величиной с палец, он покачивается на ладони, по стержню вытравлены те же непонятные руны, что и на вставках по арбалету. Такие же были на медных «яблочках». Стрелка похожа на молодой мухомор, когда шляпка гриба заострена и ещё не раскрылась в красно-белой красоте, тонкие пластинки оперения давили на кожу. Тяжеленькая, приятно холодящая стрелка приковывает внимание берендеев.
– Так вот она какая, смерть высших оборотней. А с виду и не скажешь, неказистая и не страшная. Или вся сила в рунах? Кто-нибудь их знает? – спрашивает у нас подполковник.
– Старинная вязь, вряд ли кто-то сумеет её сейчас разобрать. Почистишь, Саш? – Иваныч кивает на зеленый налет.
– Конечно, не убивать же главного оборотня нечищеной стрелой. Обидится, наверно! – я пытаюсь пошутить.
Берендеи согласно кивают, мол, смейся-смейся, пока не пришло время. Смоченная в растворе тряпочка понемногу убирает зеленый налет, руны отчетливее видны, однако понимания не приносят. Вырезанные черточки складываются в замысловатый узор. Что в себе таят руны – неизвестно.
– Нет, так и глаза сломаешь и не прочтешь ничего. Нужно было у Сидорыча узнавать, или ты у тетки узнаешь, что тут написано. Хотя и так ясно – Кирдык Бабаевич всему перевернувшемуся! – подполковник отходит к противоположному борту, Иваныч идет за ним.
Я же вкладываю очищенную стрелку обратно в коричневое ложе и разворачиваю тетиву из необычного материала. Шнур-тетива легко ложится в согнутые плечи арбалета. Дрожащая тетива издает протяжный звук, когда проверяю натяжение.
– Как хрусталь на звук проверяет! – кивает на меня подполковник.
– Хорошее оружие, что ни говори! – вздыхает Иваныч. – Жаль, наши предки не сотворили такое, для охоты на охотников.
– Может и есть где такое оружие, – утешительно говорю я. – К тому же у вас есть серьезные когти и зубы.
– Ну да, ну да, – задумчиво отвечает Сергей Анатольевич. – Скоро подлетаем, так что готовьтесь. На аэродроме все спокойно, рядом тоже все чисто, доберетесь в лучшем виде. Марии привет передавайте, как-нибудь увидимся.
Я киваю в ответ, вроде говорить больше не о чем. Желудок рычит, напомнив о себе тянущей пустотой. Пока есть время – следует полностью освободить рюкзак. Так до конца и не добравшись до дна, я натыкаюсь на твердый сверток внутри, перевязанный веревочкой. В промасленной бумаге блестят штук пятнадцать медных игл.