Я стал дедушкой!
Это сообщение перебороло во мне звериную сущность. Я не смог убить вас. Я не знал, что мне делать. Впервые я взбунтовался против хозяйки. Я вызвал «Скорую» и успел вытащить тебя из горящего храма.
Я сказал дочери Пастыря, что тебе удалось ускользнуть.
Как она кричала!!! Едва не убила меня, но я поклялся предоставить тебя пред её глаза.
Как мог я задерживал свору, но она лично возглавила твою поимку. Задействовались все оборотни округа, и если бы не берендеи…
И я почти остался с вами в самолёте – почти сумел зацепиться. Тогда я бы смог объясниться, смог рассказать, но берендеи на этот раз переусердствовали.
Всегда это злополучное «почти». Как же я ненавижу это слово.
Я знал, куда вы направились. Я там был. По вашим следам шли разведчики. Им дано чёткое указание не трогать вас, лишь проследить за сохранностью, но Сидорыч всегда оставался на страже. Почти все разведчики уничтожены, однако я узнал самое главное – ты добрался до арбалета, а также узнал, где находится твоё дитя.
Рано или поздно я расскажу хозяйке этот секрет, поэтому сейчас набиваю плащ заговоренной медью.
Я устал убивать, я устал предавать, я устал.
Прости меня, сынок. Прости, если сможешь».
Я откладываю блокнот в сторону. Тяжелые мысли безуспешно пытаются выстроиться в одну цепочку. Как валуны при обвале – одни падают на других и катятся весело в пропасть.
Я стал отцом? Но кто? У меня же только с одной… Людмила! Как же так?
Понемногу кусочки мозаики складываются в одну картину. Земля вспучивается горбом. Меня тянет прочь и, чтобы удержаться, я хватаюсь за жесткую столешницу. Воздуха не хватает, внутри полыхает жаром пустыня.
Дочка Пастыря… Юля?
Земля покачивается ещё раз, сильнее.
– Я узнала его в ту ночь. Пришлось ему открыться, иначе нас бы с тобой не было. Когда перевертни занесли тебя вовнутрь и опрокинули лампады, Владимир подошел ко мне. Я видела, что в нём боролись две сущности, и помогла одной из них. Он появился в больнице среди других оборотней. Он уговорил опытную охотницу не рваться в бой, чтобы одним махом решить проблемы. А потом тихонько подсунул блокнот, но ты сам видел, как всё получилось, – тихий голос тёти вернул меня к реальности.
Я оглядываю кухоньку. Иваныч молчит. Чёрные глаза буравят меня насквозь. Тётя ставит чайник.
– Значит, я убил своего отца? Мне не показалось?
– Он должен был умереть сам, такой кодекс охотников. Скольких охотников он отправил к Роду – неизвестно. Твой отец оказался слаб, гораздо слабее напарника. И он попал под её влияние.
– А кто это?
– Дочь Пастыря, только она могла объединить стаю.