Я радуюсь смеху и тянусь к пирогам, но не успеваю отдернуть руку, как ложка резко бьет по кисти. Ойкаю, недоуменно посмотрев на тётю. На коже вздувается красная шишка. Тётя хмурится и помешивает чай.
– Бо-бо? Ничего, это лишь начало. Тебе очиститься нужно, поэтому будешь принимать настой из трав. После двух дней перейдешь на здоровую пищу. Не смотри так жалостливо, для тебя же стараюсь. Ты должен подготовиться к обучению…
– Тетя Маша, как говорил один знакомый, после горохового супа: «В здоровом теле – здоровый дух!» Чего же здорового в настое на травках? Я же отощаю и помру молодой, – я снова пытаюсь схватить пирог и опять не успеваю отдернуть руку.
– Я что сказала? И вообще, для всех ты беглый, поэтому не показывайся перед окнами, на улицу только ночью, днем же будешь в подвальной комнате! – на тетино лицо словно набегает тень.
– Опять в подвал? Лучше бы в камере остался, там хоть кормили!
– Дурак! Там бы и ухайдокали, или не слышал историю, как в этой камере пропал человек? Костяшками от домино размочалили кости и спустили в унитаз. Был на вечерней поверке заключенный, а утром нет его и в помине. Написали, что убёг. Вот так бы и тебя отправили в "свободное плавание". Хорошо, что Иваныч помог! Дуй в подпол и без разговоров! – тетя встает, отдергивает половичок-дорожку и открывает крышку в подпол.
Отлично замаскированная крышка – почти как у берендеев. Да, в этом доме тоже есть свои сюрпризы.
Эх, и зачастил же я по подвалам и щелям прятаться, но делать нечего – жизнь дороже. Ступени жалобно отзываются на немаленький вес, земляной пол тихо ухает, когда я спрыгиваю с последней доски. Небольшой подпол, банки с вареньями-соленьями, картошка, кабачки. Стандартный набор на зиму – и среди этого добра придется ютиться?
– Отодвинься, чего встал на пути? – ворчит тетя.
– Тетя, а как здесь жить? Я же не дитё подземелья, к тому же на голодный желудок могу и картошку всю погрызть! – запах пирогов ещё теребит ноздри.
Тетя сдвигает в сторону банку с солеными огурцами, в стене открывается невысокий проход. В руке чернеет цилиндрик фонаря.
– Аккуратно ступай за мной, не отставай, а то кроты утащат, – тетя первая ныряет в темный проход.
Я следую за ней, в сырую прохладу. Чем-то мне это напомнило сон про убийство родителей. Корни деревьев вылезают из стен, под ноги попадаются неглубокие ямы.
Уползай, малыш, уползай!
– Ого, а скелеты будут? – спрашиваю я у торопящейся тетки.
– Если кто-то продолжит задавать глупые вопросы, то не исключено, – ворчит тетя, фонарь в её руках освещает тоннель впереди.