– Да я парашют в самолете оставил! Зонтик нужен?
За такие слова я готов убить шутника, но едва набираю воздуха для достойного ответа, как резко рвет по груди и ногам. От рывка едва не выбрасывает рюкзаки из рук. Цепляюсь в них так, что ладони начинает сводить судорогой.
Падение замедляется. Я быстро-быстро моргаю, сгоняя остатки слез с ресниц.
– Чего-то тяжеловато стало, никак в штаны наложил? – веселится за спиной подполковник.
Я молча глотаю подковырки, что ж, сам напросился на подобное обращение – оставается делать вид, что не слышу его слов. Отстраненно наблюдаю, как приближается зеленый массив.
– Не писай, прорвемся! Ещё и на свадьбе твоей погуляем! – не унимается Сергей.
– Хорошо бы до свадьбы дожить! – слова застревают в горле, прорываются сквозь плотный ком, который никак не хочет сглатываться.
Острые верхушки елей зеленым частоколом выстраиваются внизу, приглашают приземлиться в игольчатые объятия. Угрюмые деревья, видевшие не одну бурю, политые дождями и посыпанные снегами, стоят как богатыри на рубежах Отчизны.
Нас понемногу относит в сторону, я задираю голову. Над нами воздушный купол белой ткани, сквозь отверстие в центре бешено бьется какой-то лоскуток. Я вижу, как рука подполковника подтягивает стропы и направляет парашют по одному ему известному маршруту.
– Слегка согни ноги, чтобы по колено в задницу не вошли! – подполковник пинает мою ступню, привлекая внимание. – Скоро будем приземляться.
Я послушно подтягиваю колени чуть выше и вижу вынырнувшую небольшую полянку. Словно лес нешироко зевнул и обнажил темно-зеленую полость рта. Я успеваю оглянуться в поисках Иваныча, далеко на горизонте парит белая пушинка одуванчика.
– Приготовься! – раздается резкий голос в ушах и тряска от строп.
Подполковник виртуозно работает руками, то подтягивая, то отпуская натянутые канаты, словно пианист играет «Полет шмеля». Мы садимся точно в центр поляны.
Несколько чахлых березок сгибаются под нашими телами, раздается оглушительный треск, и нас продергивает ещё два метра через частокол тонких, черно-белых стволов. Огромный купол горделиво опускается на траву, веревки натягиваются и опадают, но по земле уже не волочет.
Земля!
Никогда не думал, что буду так радоваться ее близости. Зеленая трава, коричневые прошлогодние стебельки полыни и салатовый мох у корней берез – так и хочется обнять все это.
Кое-как поднимаюсь на ноги. Сергей Анатольевич споро расстегивает карабины, и я оказываюсь на свободе.
– Ну как очучения?
– Незабываемые, теперь ещё долго будут сниться! – я оглядываюсь по сторонам.