– Но почему с ней такое начало происходить? Она же была здорова!
– А вы не понимаете? Они что-то там такое применяют, что у людей, которые потом оттуда уезжают, появляются большие проблемы со здоровьем! Да и питание. Полное ослабление организма.
Да, я уже сам это понял, это было подтверждением того факта, что у адептов этой секты после отстранения от Виссариона начинается ломка, сравнимая с наркоманской. Как жаль, что я понял это только теперь. Я проклинал сам себя за то, что я не учел такого момента. Это была ломка психологической зависимости. Все адепты жили в подобии муравейника. Они все находятся в полной психологической зависимости от самого Виссариона и от всей общины. И если человека оттуда извлечь, он начинает испытывать мучения вплоть до физических.
– Мать уговорила Наташу, – продолжала Зоя Георгиевна, – посетить православный храм. Да, в православных храмах спасают людей, возвращают их к прежней жизни, но, чтобы обновить духовное здоровье Наташи, от нее требовалось отказаться от Виссариона и внушаемой им ложной веры. Несмотря на неготовность к этому, после посещения церкви Наташе стало легче. Она свободно разговаривала, могла спокойно находиться с семьей в одной комнате, чего раньше не терпела, после того как вернулась от Виссариона. Были попытки вырваться из секты. Однажды утром она вынесла все книги и проповеди Виссариона и закопала в землю, но под вечер стала ощущать ужасные мучения. Уже посреди ночи выброшенные брошюры и кассеты вновь вернулись в квартиру. В другой раз, оправившись, Наташа бросила их в костер. В то время она часто говорила, что Виссарион искалечил ее жизнь, отнял много дорогих лет и что силу он имеет нечеловеческую, Последние дни Наташи были полны метаний: то она снова собиралась ехать в Минусинск, то торопилась в храм, заказывала сорокоуст, просила верующих за нее молиться. Но та самая «нечеловеческая» сила не захотела выпустить ее из секты живой. Сознание молодой девушки не выдержало слишком многих противоречий, и она покончила жизнь самоубийством… Она выбросилась из окна…
Я был в полной прострации, когда все это слушал. У меня было такое впечатление, что речь идет не о Наташе, а о какой-то другой девушке. Я не мог, не хотел в это верить.
– Виссарион – опасный обманщик, это преступник, и если по совести, то его давно пора запретить. Как героин. Или как использование фашистских свастик. Он убивает наших детей! Я пришла к вам, потому что посчитала, что вы должны все это знать…
– Зоя Георгиевна, спасибо… Это чудовищно… нелепо… Вы только что убили меня… ведь именно я отправил ее в Ригу, я готов сам себя убить за это…