Вот и я, когда приехал туда, сначала жил в поселке, он примерно в шести километрах от пристани, в глубине острова. Потом пошел в монастырь и стал послушником. Поначалу занимался, как и все, по хозяйству в основном, в свободное время, а его было немного, изучал Библию. Там было много замечательных людей – монахов, отшельников всяких. Я в первый раз видел настоящих православных старцев. Они жили, как правило, уединенно, на островах мелких. На каждом маленьком островке на Валааме был храм или часовенка, и небольшая постройка, иногда в виде домика, иногда в виде кельи. Я встречал там старцев, давших обет молчания, старцев, давших обет не лечиться, то есть истязать свою плоть.
Однажды меня познакомили с Варлаамом. Это был старый, почти немощный монах, живший в келье на краю острова, но, несмотря на свою старость и, я бы сказал, дряхлость – на вид ему было лет под 90, хотя обманчиво время на Валааме, очень обманчиво, – он обладал настолько ясным и живым умом, что я просто удивлялся. У него была схожая с моей линия судьбы, что ли. Он был на войне не то генералом, не то командиром дивизии. Потерял при бомбежке жену сначала, потом двух дочерей, а потом дал себе зарок, что если третья его дочь жить останется, то уйдет он в монахи. Был скандал большой, но он как сказал, так и сделал, пришел с войны и пошел в монахи. Дочь его, насколько мне известно, жива до сих пор, Варлаам умер в той же келье, где я жил вместе с ним. Святой был человек.
Я говорил, ум острый, но он и на язык был острый, иногда мне казалось, даже ерничал со мной. Не знаю почему, но полюбился я ему, и он пошел в монастырь, с кем-то там переговорил и забрал меня к себе жить. Там было четыре кельи, в одной жил я, в другой Варлаам, две пустовали. С тех пор как я у него поселился, вся моя жизнь настолько переменилась, что представляла собой практически только одну учебу. Мало того что Варлаам знал наизусть всю Библию, он знал наизусть и цитировал по памяти десятка два апокрифических, близких к каноническим источников. Именно он и начал со мной серьёзно заниматься, несколько раз идя прям на скандалы с руководством монастыря. Они хотели, чтобы я участвовал на хозработах, на что он им непременно говорил:
–Нет! У Бога для него другой промысел!
Забавный был человек, я таких жизнерадостных людей, людей прям светящихся добром, больше ни до него, ни после него не встречал. Он радовался всему. Солнышку, кстати на Валааме, на два месяца больше солнечных дней чем скажем в Питере, хоть до Питера рукой подать, дождику, ветру, волнам, радовался тому, что я что-то понимать начинаю. Я изучал Библию, и по книгам и по историческим материалам и в беседах с ним, он был удивительно образованным человеком. Вот тогда время и понеслось вскачь. Я практически не спал, практически не ел. Все время, которое я там был, пролетело незаметно.