– Зато честно…Сколько раз, будучи в командировке ты звонила своей матери? – неожиданно спросила Марина, убрав с лица улыбку, заставив задуматься.
– Наверное…
– Да ни разу! А ты попробуй, просто набери, подари ей всего минуту, поболтай ни о чем, послушай ее жалобы, сплетни, удели внимание…Поверь, ты сделаешь ее самой счастливой на свете.
– Просто работа…
– Работа, долги, споры, любовницы, жены, дети…А вот когда-нибудь, этот номер просто не ответит. И ты поймешь, как ошибался,– Марина встряхнулась, прогоняя от себя плохое настроение.– идем поедим…Все готово! Не обращай внимание, это возрастное.
– Ты прекрасно выглядишь!– Богдан попытался сгладить неловкость и обнял любовницу.
– Перестань мне льстит…
– Это правда!– возмутился Гончаренко, шутливо щипая ее за попу.
– Все остынет!– она вырвалась и прошла на кухню. На обеденном столе был накрыт ужин на две персоны, как в лучших ресторанах Киева. Пахло обалденно. Изголодавшийся за день Богдан, не тушуясь, приступил к трапезе.
– Ты говорила, что у вас дурдом на работе?– с набитым ртом завел он разговор, о котором давненько подумывал.
– Не то слово! Все, как с цепи сорвались!– отмахнулась Маринка, накладывая себе немного тушеных овощей.– Шлют указания одно за одним…
– И с чем это связано?– будто бы невзначай поинтересовался Богдан.
– Какой-то серьезный литерный через нас собираются пропускать. Очень уж важный! Секретный! Говорят, из-за него нашего коменданта,– она слегка понизила голос, словно их в доме мог кто-то лишний услышать,– капитана Лужина в своем кабинете застрелили…
– Ужас! Но ты-то этому не веришь?
– Не верю, Сереж!– улыбнулась Маринка.– Наш Лужин, Царствие ему Небесное, был бабник первой статьи. Вот, скорее всего какой-то рогоносец позора и не выдержал…По крайней мере так говорят.
Значит, мало кто связывает с литерным убийство коменданта, удовлетворенно подумал про себя Богдан. Все списали на банальщину с разборками между любовниками.
– А нового не прислали еще?– подмигнул он заигрывающе Гончаренко женщине. Молодой придет, красивый…
– Неужто ревнуешь, Сереж?– зарделась Маринка.– Назначить назначили, только вот представляться он будет завтра, что красивый не знаю…Девки говорят у него какая-то молоденькая красотка в помощницах, а мне милее тебя все равно нет…– она ловко перебралась к нему на колени и жадно впилась в губы. От поцелуя у Богдана закружилась голова. Тепло ее тела снова напомнило о том, что он ее безумно хочет. Руки сами скользнули по бедру, пробираясь в самое сокровенное.
– Ох…– выдохнула она, когда его пальцы скользнули по слегка набухшим губкам.