что-то было. Расстегнув обе сумки и запустив руки, Одиссей по крайней мере в одной из них нащупал именно то, что ожидал.
Он вытащил из одной сумки пластиковую открытку-уведомление, а из другой — одноразовую сферу нуль-переброса. Такие ведут в заранее установленное место, где стоит маяк. Одиссей глянул в открытку и торопливо озвучил написанное:
— «Сим уведомляем вас, Йуда Зальери, что ваш пятый запрос на участие в почётном литературном круизе снова отклонён. Элитарный лайнер сверх-категории «Колоссаль» зарезервирован для самых выдающихся писателей портала «Автор Галактики», а вы не входите в первые десять тысяч рейтинга. С уважением и наилучшими пожеланиями, комитет творцов».
— Я перечитал его бездарное стихотворение, — подал голос луур, — И понял, что это акроним. Первые буквы каждой строки складываются в короткую фразу. «Кхрыс цырс», что в переводе с хиссы означает… «Литература мертва».
— Я бы от такой издевательской открыточки их тоже разнесла, — хмыкнула корзинка.
— Время до взрыва? — уточнил Фокс, запихивая и нуль-сферу и открытку обратно в сумки хисса.
— Три минуты тридцать пять секунд.
— Жанночка, только ты можешь нас спасти.
Я? Ой, мамочки! Я же просто студентка… Ч-что надо сделать?
— Поменяй в голове у поэта время. Убеди его разум, что время на одну минуту позже, чем на самом деле. Сможешь?
Он инсектоид, у него разум не такой, как у млекопитающих, паникуя, затараторила няша. Он такой чуждый, колючий, непохожий…
— Жаниэль-Нин, ты сможешь! — воскликнул Одиссей.
К-как ты узнал моё имя?!
— Когда ты открылась, мы все на секунду стали тобой. Мы знаем, что ты сумеешь.
Как часто бывает с молодыми девушками, она была гораздо сильнее и важнее, чем думает. Луур и гепардис энергично кивали, глядя на белую пушистую няшу, которая запросто подчиняла разумы людей, но по какой-то глупой установке продолжала считать себя недостаточно сильной.
— Три минуты! — выкрикнула корзинка.
Ну держись, Йуда Зальери, я иду к тебе в мозг.
Одиссей развернулся к лууру.
— Давай! — и указал на бронированную оконную плиту, пробитую в нескольких местах.
Четырёхрукий подошёл к ней, вынул из двух карманов гранаты и аккуратно просунул запихал дыры, чтобы рвануло наружу, а не внутрь.
— Они импактного действия, а не широкого, — виновато и скромно пояснил дядечка, почесав залысину и поправив воротничок. — Чтобы никого не задеть.
— А что в остальных карманах? Ненастоящее?
— Ну да, — луур вздохнул и вытащил из-под плаща игрушечный детский плазмаган, световую гранату и взрыволенту из хлопушек-петард.
— Ты собирался умереть так же расчётливо и аккуратно, как жил, — покачал головой Одиссей, — Достал немного настоящего оружия, чтобы создать нужный уровень угрозы, но позаботился, чтобы всё было максимально безопасно, потому что не хотел никому причинить вреда. Никому, кроме себя.