– Отбились, слава богу, – сказал один из бойцов, здоровый рябой долговец, вооруженный «Громом», когда они миновали ворота. – Ты сталкер Бобр? – спросил он, тыча в грудь Бобру.
– Я, – хотел было сказать Егор, но во рту оказалось столько пыли, что он судорожно закашлялся и только закивал головой. Еле откашлявшись, он нащупал в кармане разгрузки выключенные ПДА убитых ночью долговцев и отдал спрашивающему. Тот включив ПДА, нажал несколько кнопок, его лицо помрачнело.
– Понятно. Ранения есть? – уже другим тоном спросил он. – Колобка и Панфилу… передайте в штаб, – обратился он к кому-то из бойцов, отдавая ПДА.
– Я – Моцарт. Не протягивая руки, сказал он сталкеру, – с остальными потом познакомишься… если захочешь, – сделав многозначительную паузу, добавил он. – Водогрей, – крикнул он кому-то еще.
К ним подбежал высокий, статный долговец в новеньком бронекостюме Долга и десятком мелких шрамов на лице.
– Бойца привести в порядок, потом ко мне, – хмуро распорядился Моцарт.
Бобр, так, по сути, и не сказавший ни слова, оказался во внутренней части периметра. Приведя себя в порядок, он отказался от еды, и его проводили к Моцарту, местному ротному. Долговцы сидели под навесом, к этому моменту стало уже совсем темно, и в лагере зажглось внутреннее освещение. Стульями и столами здесь служили деревянные ящики. Ответив на вопросы Моцарта, рассказав в деталях, что и как было, ответив несколько раз на взаимно проверяющие вопросы, заданные с целью раскусить сталкера на предмет возможного несоответствия показаний, Моцарт вроде успокоился. Бобру сочинять было нечего, да и не в его правилах что-то прибавлять, его рассказ вышел коротким и емким, но внутренне он недоумевал, что за прием? «Смотрят на меня, как на зека, с той самой минуты, как вступил на внутренний периметр лагеря», – думал он.
– Ясно, сталкер, верю я тебе… но автомат ты верни, я этот калаш из тысячи узнаю, это друга моего Колобка. Потому и встретили тебя не как героя, понимаешь? Тяжело смотреть, когда оружие твоих друзей и товарищей неизвестно как в незнакомых руках оказывается, – с этими словами Моцарт протянул Бобру руку.
Бобр выдохнул: «Ах, вот оно что!» Внезапно, плечи его стали легкими, рюкзак потерял вес, он шагнул навстречу бойцу и, глядя в глаза, твердо пожал руку.
– Да, вот и пакет от Сидоровича, для ученых. Не знаю что там, если хотите смотрите, но потом все вопросы к Сидоровичу, – добавил сталкер, выложив пухлый пакет на ящик, чувствуя, как облегчение от разрешения непонятной и тревожащей его ситуации вновь возвращает дух вольного сталкера к его телу.