– Вот сука-то, – с досадой сплюнул Егор, так дела не делаются. «Долго тут не просижу», – подумал он, некстати почувствовав жажду. Не отрываясь, глядя на освещенный дверной проем, сталкер левой рукой потянулся к фляжке, также не отводя взгляда, одной рукой отвинтил крышку и отпил. Сунул ее обратно, по пути рука коснулась контейнера с артефактом. Было жарко, глаза, напряженно следящие за дверным проемом в неярком свете фонаря, начинали уставать. Прошло несколько минут, монстр, прислушиваясь, оценив ровное дыхание сталкера, продолжил:
– А я подожду, а ты уснешь, хорошо уснешь, а проснешься, а я уже тут, – мечтательно говорил монстр, – я тебе песенку спою… у меня под нее много вас уснуло, совсем. Хорошая песенка.
С этими словами монстр замурлыкал что-то, пусть это была не песня… это была какая-то мелодия, не имеющая определенного мотива, то возникающая из ниоткуда, то вдруг в никуда уходящая, цепляющая и уводящая мысли своими дальним напевами куда-то в сторону, прочь от этой обстановки с одиноким лучом налобного фонаря и лежащего на длинном столе для совещаний, напряженно глядящего в темноту вдоль ствола дробовика сталкера Бобра, ожидающего, когда же монстр появится на выстрел. Внезапно осознав, что излом гипнотизирует его, Егора почувствовал гнев. «Ах ты сука-излом, еще несколько минут, и ты же убьешь меня! – прилив адреналина отозвался шумом в ушах. – Думай, сталкер, думай…» – мысль вернулась к контейнеру с артефактом, прикрепленному к поясу. Там лежала душа, подаренная Волком во время ходки на Карьер. Это было чуть больше недели назад, но как невероятно давно. Сталкер вспомнил шумящие и хлопающие гравитационные аномалии, серые редкие камыши на дне Карьера, свинцовое низкое небо с изредка прилетающими сверху каплями воды. Егор посмотрел вверх, откуда капали капли, странно, такие крупные, но редкие, откуда же они падают… наверное, вон из того облака… «Стоп!!! Какие тучки? Какое небо? Я здесь в подземном офисе, меня укладывает спать чудовище, желающее съесть мою плоть!!! Это последняя колыбельная в моей жизни, которую я услышу!»
– Излом, сука!! – в сердцах, чуть не плача крикнул Егор, пальцы левой руки судорожно открывали контейнер с «душой», оцепенение и одурь, навеянные монстром, сходили на нет. Монстр за стеной перестал петь и прислушался.
– Да ты выйди, не мучайся, сталкер, я все быстро сделаю, не надо шуметь… не шуми, я… добрый, добрый я… мне старому много не надо… я тебя не обижу, легко будет, легко… – суетливо и заботливо залопотал монстр.
«Действительно ты – чудовище, пытаться обмануть самого человека… Это же надо додуматься! Обманывать человека, предлагая ему сдаться, обещая легкую смерть как лучший выбор!» Егор старался действовать быстро и бесшумно, достав «душу», которая кратковременно осветила помещение, он засунул ее как есть за пазуху, прямо на голое потное тело. «Душа» приятной прохладой прокатилась вниз и остановилась на уровне солнечного сплетения. Через пару секунд он почувствовал, как она соединилась с его телом, и по всей коже словно пробежали холодные искры. Освещение лобного фонаря вдруг стало ненужным, сталкер увидел все уголки комнаты, все складки на оказывается валяющейся в углу куче тряпья, мышцы вдруг стали словно стальные змеи, послушные, мощные, быстрые, Егор, казалось, ощущал каждый зуб в своем рту. Но, вероятно, так оно и было. Артефакт «душа» творил чудеса исцеления, взамен забирая у человека часть его ресурсов, а если ресурсов самого человека уже не хватало, то используя свои. На здоровое тело, насколько Бобр знал, «душу» никто не цеплял, поскольку просто так расходовать дорогостоящий артефакт никто не хотел. Как же он сразу не подумал про «душу»? Да это шанс! Через несколько секунд Егор почувствовал, как давно забытый смещенный позвоночный диск встал на место, как во рту появились твердые крошки – это отлетали пломбы и зубной камень и затягивались в невероятном темпе испорченные зубы, как в животе внутренности как будто все вытянулись, распрямились, а потом комфортно легли на место, слух обострился, старый шрам на спине и несколько на ногах немного зудели, но, вероятно, от них не останется и следа при ближайшем рассмотрении… если он выживет.