– Как давно он был жив?! – суетливо спросил Валерий.
– Да вот часов пять назад как я его усмирил, – ответил Егор.
– Пять часов?! Да это же еще живой объект! – восторженно орал Валерий.
Исполинский долговец, стоявший в проеме, вздрогнул, и его рука нерешительно потянулась за «Громом». Губы опять что-то беззвучно шептали.
– Вы посмотрите, совершенно целый мозг! Как вы смогли убить его? Ну да неважно. Это же наконец-то прольет свет относительно деления мозговых функций псевдоразумных форм жизни и их соответствия человеческим! Браво, сталкер Бобр, браво! – с этими словами он восторженно потряс руку Бобра.
– Я надеюсь, вы сможете выразить свою благодарность в денежном эквиваленте? – не упуская момент, спросил Бобр.
Все-таки работа с Сидоровичем оставила в нем свой отпечаток.
– Ну разумеется, Бобр, разумеется, – с достоинством кивнул Сахаров, – и если у вас все… – с этими словами он вопросительно поверх очков поглядел на Бобра, – то прошу подняться наверх за вознаграждением, также мы выделим вам комнату на ночь, бесплатно, разумеется.
Оставив помешанного от радости старшего научного сотрудника наслаждаться отрезанной головой чудовища, вся компания вместе с бойцом покинула помещение. Получив причитающуюся ему сумму за заказ в тридцать тысяч и еще двадцать за голову, Бобр, был вне себя от счастья, раскраснелся и долго пытался уложить упругую пачку зеленых во внутренний карман. Яйцо, глядевший на то, как Бобр суетится, сказал:
– Бобр, вот ты правильный мужик вроде, а одежка, как будто ты вчера сюда пришел. Коли есть деньги, купи ты себе нормальную броньку. На тебя ж смотреть страшно, пальцем ткни, и дырка.
Замерший Бобр виновато опустил глаза.
– Да… я…
«Да что я, в самом деле! Привык дальше свалки не ходить! – вдруг рассердился на себя Егор. – Сколько бы времени я бы по копейке собирал, а тут враз пятьдесят штук, поднял. Правда, тут тебе не Свалка, но кто ж без риска по Зоне ходит».
– Ты если за костюмчик боишься, что бандюки помнут, то переползай на Росток или к нам вступай в Долг. Мы эту шваль и в хвост, и в гриву гоняем, не пожалеешь. У нас надежно, верно, Долг, – по-своему поняв сомнения Бобра, сказал Яйцо.
– Спасибо. Я подумаю, – ответил Егор, и вправду решив подумать над обновлением своего гардероба, и отправился в отведенную ему комнату.
Бобр с удовольствием помылся в горячей воде общей душевой, побрился и, даже спросив дозволения, умудрился постираться, развешав белье в общей сушилке. Сидя на кровати в своей комнате, вытянув ноги и осматривая только что подстриженные ногти, ощущая свежесть и здоровье во всем теле, еще бы, его сегодня почти полчаса обрабатывал артефакт «душа», сталкер испытывал ни с чем не сравнимое чувство комфорта и безопасности. «Да-а, – подумал он, – так жить можно… может, подрядиться к научникам, финансируют их хорошо, работу мне всегда придумают, так, глядишь, накоплю себе на жизнь и с их вертолетом и вернусь. Буду жить как человек…» Вот только вспомнить, как это – жить как человек, у Егора не получалось. Картина сытой жизни где-нибудь в пентхаусе шикарного мегаполиса, красивая машина, женщины, все как-то было серо, скучно, ненастоящее. Его счастье сейчас сводилось к переживанию того, как он тащил Артема несколько километров на Янтарь, как он, замирая, прятался за деревом вблизи от огромной электры, а в сотне метров от него из забытого в земле, полузакопанного БТР выскакивали снорки и, ухая, понеслись в сторону от него на охоту. Его счастье сводилось к очередной чистке верного дробовика, осмотру и ремонту снаряжения… вот тут нитки разошлись, подлатаем… где наше шило и суровая нить? Вот тут ремешок перетерся, а может кислотой его зацепило, так… где наши ремешки? Заменим… а вот тут что за оспина на рюкзаке, ах, это дырка назревает, щас мы ее… где наши заплатки? Так сидя в тиши и покое, поглядывая на свои босые ноги, Егор отдыхал. В дверь постучали и открыли, на пороге показался Николай Иванович.