Обнаружив новый ход вируса, мы, разумеется, приступили к регулярным переливаниям крови, чтобы поддерживать жизнедеятельность пациентов. Когда был отменен карантин, пациенты по-прежнему получали не только медикаментозное лечение, но и новые порции крови. Одновременно мы готовились к самым пессимистичным прогнозам, организовав карантинные блоки в ближайших больницах, даже родственников обследовали на постоянной основе, и ничто не предвещало плохих новостей, а мы вроде вошли в привычный размеренный темп исследований.
Но спустя шесть месяцев к нам привезли уже знакомого геолога. Он был в бреду, никого не узнавал, не понимал, кто он и где находится. А потом он и вовсе впал в безумие. Сопровождавший его брат сообщил, что Фарад накинулся на него ни с того ни с сего и вцепился зубами ему в руку. Мы сразу поняли, что вводить в карантин необходимо обоих.
А потом начался ад.
Звонки обеспокоенных родственников начали поступать со всех концов Европы. Все двадцать два участника экспедиции сошли с ума и стали набрасываться на людей. Тринадцать человек привезли к нам обратно, остальных развезли по близлежащим больницам и центрам по контролю заболеваний с карантинными отделениями. Мы настоятельно требовали изолировать всех, кто был укушен. Но, как это бывает, если хочешь, чтобы все получилось, как надо, делай это сам. Не могли же мы, как грибники, бегать по городам и собирать людей в корзинку. В итоге, разумеется, всех изолировать не удалось. Нашлась пара человек, которые не обратились за медицинской помощью и отправились домой заниматься самолечением. А там у них прогрессировало заражение.
С тех пор прошло два месяца, и приступы агрессий среди людей стали появляться в новостях все чаще. Их так и назвали – вирусная Вспышка. Мы уже не имели никакого контроля над распространением вируса. Сканеры в аэропортах и международных вокзалах не могли обнаружить вирус на ранней стадии, даже социальные видеоролики, снятые по заказу ВОЗ, о первых признаках заражения были малоэффективны, потому что редко какой человек отличит изменения в своем организме от обычных симптомов гриппа или простуды.
А вирус так и работал: проникнув в кровеносную систему после укуса, спустя некоторое время он начинал захват всего организма – поражал лимфатическую, репродуктивную, эндокринную, костно-мышечную системы. Инфицированного постепенно охватывали самые разные симптомы: жар, увеличение лимфоузлов и оттока слизи, ломота и слабость в теле – в общем, все то, что среднестатистическим человеком воспринималось, как грипп. Обычно, когда симптомы расширялись уже до диареи и рвоты, некоторые начинали понимать, что происходит нечто странное. Ладно, если бы на этом этапе они обозначали себя перед врачами, но были и те, кто продолжал лечить себя антибиотиками и противодиарейными, не желая тратить медицинскую страховку на то, с чем вполне способны справиться сами.