– Двенадцать.
При всём, уже ставшем привычным, сожаление к убитым блуждающим, мужчина осознавал, будь этот молодой человек или же любой другой живым, ничего бы не изменилось. Ему так же пришлось изничтожать противников, так как по своей, ставшей нормой природе, они были агрессорами. Изучая подобное поведение людей после полного охвата всего спектра осложнений при поражение вирусом, он не мог понять точно, как агрессивно настроенные, больные люди не нападали на близ находящихся, а те, кто оказывался в этом месте по определенным обстоятельстве впервые, тут же подвергался нападению. Хоть научного объяснения этому не было, всё же имелась одна очень интригующая гипотеза объясняющая данные действия. Однозначно этот вирус влиял на мозговую деятельность, со временем приводя человека к полной деградации, поэтому увиденное ранее поражало его еще больше. В этих случаях, когда голод доводил до полной потери человечности, некоторые из них подвергали насилию уже знакомых личностей, сказывалось постоянно усложнявшееся нехватка продовольствия, поэтому каннибализм после потери всех государственных структур, среди блуждающих постепенно входил в обиход и в будущем вполне мог поставить заключительную точку на истории человечества. Такой тотальный автогеноцид, как думал сам путешественник, уже был распространен на большей территории страны. Всё это население бессмысленно блуждали бок обок по территориям известных из жизни до пандемии и когда всё съедобное поблизости заканчивалось, блуждающий либо поедал своих подсознательно знакомых, либо ретировался в другую местность в поиске пищи, где, скорее всего, выходил на других себе подобных агрессоров. Продолжая размышления по формированию гипотезы, путешественник основывался на многих наблюдениях за уже полностью невменяемыми людьми и если конкретизировать её дополнительными доводами, то получается, что вирус в действительности охватывал не всю мыслительную часть хомо сапиенс, а оставлял некоторые отделы мозга функциональными, что в итоге и влекло за собой момент узнаваемости лиц, имевшие возможность контактировать в последние годы осознанности. Это как раз и объясняло лояльное поведение блуждающих в инстинктивно собранной группе незначительного количества. Конечно же, эта версия могла подвергаться критике со стороны научного сообщества, но скиталец сильно сомневался в вероятность встречи с подобным объединением. Если же такая встреча всё-таки состоялась, он бы задал еще один актуальный вопрос касательно развития умственных способностей всей живности обладающей, помимо набора инстинктов, изначально встроенным сознанием, которое с появлением вируса начало развиваться прямо противоположно человеческому. Стадии мыслительных процессов людей и животных в эти времена создавало множество поводов для размышления. Скиталец не мог оценить с научной точки зрения, как всемирное отупение человечества можно связать с повышением умственных способностей всех животных, имеющих хоть какой-то более или менее развитой мозг до фатальных событий мирового масштаба. Было ясно одно, во всем виноват этот грёбанный вирус, связи с этим возникало раздражающие суждение, по поводу того, как, люди со всеми научными достижениями и при всей развитости медицины, решавшие эпидемиологические вопросы в глобальном значение умудрились проиграть войну за выживаемость очередному штамму? Этот вопрос ломал голову путешественнику значительное количество времени в начале его пути, а потом… потом он перестал думать на эту тему, понимая, что такая задача для его среднестатистических мозгов не решаема и нет никого смысла пытаться её разгадать.