– Сейчас боль утихнет, – прошептал он, трогая языком мочку моего уха. Несколько минут он промедлил, лаская меня, а затем снова взмах и…ничего. Не соврал. Боли не было. То ли это я впала в приятное состояние анабиоза, путая и забывая реальность и вымысел и не чувствуя ударов. Руки и ноги мои, казалось, двоились и троились, и я стала легкая как перышко.
Мне казалось, я видела ту карету, из которой меня похитили. Вот я стреляю в лицо одному из разбойников, и оно рассыпается, как осколки зеркала. Я видела палача, прикованного к столу в комнате из красного бархата. Это он обнажен, я ласкаю его, а он не смеет и пошевелиться. Вот я лечу на цепеллине и граблю королевские суда. Много еще что я видела…
Не знаю, сколько прошло времени, но наконец палач снял меня с места казни и отнес на руках в мою комнату. Боль не тревожила меня. Я смотрела в его мягкие карие глаза и была ему благодарна. Я улыбалась.
Он бережно положил меня на кровать, помог устроиться на животе.
– Мне так хорошо, – почему то прошептала я.
–Я знаю, – мягко ответил он, – я смазал плети настойкой чёрного корня , это сильный наркотик, действует не сразу, но как надо. Я буду благодарен, если вы не скажете господину.
Дверь за ним закрылась.
Я была снова поражена. В голову не укладывалось, что этот слуга мог ослушаться своего хозяина. И я была благодарна ему тогда и благодарна сейчас за то, что он не привил мне страха и отвращения к порке плетью, что научил получать от этого изысканное удовольствие.
Палач был нежен к своей осужденной.
***
Пролетело несколько часов или всего лишь минута, как я почувствовала чье-то присутствие в комнате. Спина начинала гореть. Видимо, действие наркотика постепенно отступало. Над моей постелью стоял хозяин. Он достал из кармана футляр с какой-то остро пахнущей мазью и обработал мою спину и ягодицы. Стало немного легче.
– Наказание было справедливым? – зачем то спросил он.
На меня это отнюдь не похоже – ни сарказма, ни злости.
– Да, господин, – спокойно ответила я, – а кроме меня ещё кого-то наказали за этот…инцидент, – я подумала об обманутом мной дварфе.
– Да. Была наказана Айла, конечно. Её рук дело.
– Полукровка фейри? – я недоумевала. – За что, господин?
– Всё-таки ты ещё совсем наивная девочка, – глаза его вдруг стали насмешливыми и взгляд смягчился, – как ты думаешь, зачем всё это время она учила тебя гипнозу? Разумеется, что бы ты сбежала из замка, а она без проблем устранила красивую и умную – хотя я уже в этом сомневаюсь – соперницу.
– Соперницу, господин?
– Ну да, она была когда-то моей фавориткой. Теперь…– он сделал паузу, и я зарделась.