– А что, собственно, случилось? – спросил шеф уже равнодушно. Я надеялся, что возможность всучить мне работу, которая оплачивалась ниже всего и потому большим спросом у сотрудников не пользовалась, окажется важней удовольствия видеть меня на работе весь день.
– Не хочу оставлять подругу одну, – мне не хотелось придавать своему голосу шаловливого оттенка, но так получилось. Рот шефа дернулся в улыбке.
– Понимаю. Ладно, давай проверим, что у тебя получилось … и посмотрим, что у нас еще такого есть.
Через час мы вернулись домой с той же коробкой, где лежало еще несколько заказов.
– Неплохо было бы приготовить обед, – сказал я весело, и НТ без всяких шуток поспешила исполнять. – Знаешь, еще на обратном пути я размечтался о супе, – добавил я, но затем подумал, что НТ, скорее всего, в течение своей краткой жизни такого еще не готовила. – Кажется, все необходимое для этого у нас есть, – пришел я на помощь. – Картошка, морковь, лук – вот этого побольше, пожалуйста, я лук люблю – и банку рыбных консервов. Консервы – в последнюю очередь, когда все сварится. И какую-то зелень я приносил, кажется. Вроде бы и все.
НТ, радостная от того, что приносит пользу, сосредоточилась над разделочной доской. Должно быть, она начинала полноценно существовать. Во всяком случае, в этот момент она наверняка не распадалась на части. Воспользовавшись ее занятостью, я перешел в комнату-барахла и позвонил Косте. Рассказал все последние события. Собственно, с момента нашего предыдущего разговора особенных новостей не было, я лишь уточнил собственные выводы.
– Ты уже начал разыскивать Николая? Написал френдам?
– Нет, пока не успел. Займусь сегодня.
– А он не появлялся? Ни под окнами, не звонил, не писал?
– По-моему, нет.
– Странно.
– Почему?
– Странно, что он легко сдался, потратив столько усилий.
– А что он может сделать? Я в его планы не входил. Это счастливая случайность, божественное провидение. Не убивать же ему теперь меня.
– Кто знает. На всякий случай, будь осторожен. Кстати, а почему ты думаешь, что он о тебе ничего не знал? Ведь перед этим, перед этим самым, когда Тася еще была Тасей и они, вероятно, были в довольно близких отношениях, она ведь наверняка ему о тебе рассказывала.
– А что она могла рассказать? Что мы окончательно расстались, что я уехал. Моя записка все еще лежит на комоде. НТ ее не убирает. Она считает, что здесь все – чужое.
– Ну ладно, хорошо.
Я услышал из трубки, в отдалении, женский голос. «На вешалке висит», – Костя дал указание кому-то невидимому.
– Ты что, дома? Это случайно не машин голос там?