– И выяснил, что нет. Интересно, ее провал в организационно-технических вопросах – она не знала, как платить по карточке, как искать работу в интернете и очевидно, даже как его – интернет – подключать – это было, так сказать, системное нарушение?
– Ну, тут можно предположить, что раз в имеющийся объем было привнесено что-то, то потребовалось освободить место. Хотя мы не знаем, в чем измеряется это место и о каком объеме чего идет речь. А может, информационные блоки «отпадают» соответственно уровню своей закрепленности. Ты же говорил, что Тася тоже не очень любила цифры, и по квитанциям обычно платил ты…. Да и искать скучную работу – кто ж это любит? Вот нелюбимые слои и отошли первыми. …Кстати, Николай мог обнаружить в нетбуке статьи НТ. И убедиться, что частично превращение все-таки состоялось. А может, НТ даже приняла наброски Елены за свои, и стала их продолжать… И то, что мы с тобой прочитали – на самом деле отчасти словоблудие Елены…. Тогда он воспрял духом и решил, что тут есть еще за что побороться. Возможно, он хотел проникнуть в квартиру, чтобы продолжить начатое. Исправить недочеты своего «проекта». Вобщем, с чисто исследовательскими целями. Но это тоже не обещало НТ ничего хорошего.
– Какая же она молодец. Интуитивно почувствовала, что его надо опасаться.
– Опять-таки интересно, интуиция – это «доличностное» свойство, животное наследие, которое стереть нельзя, или форматированию подлежит все?
– Главное, что я вовремя приехал и он не успел исправить недочеты.
– Недочеты остались тебе. И, похоже, тебя они вполне устраивают, – заметил Костя.
Новые установки день за днем цементировались в НТ, все меньше вызывая у нее чувство противоречия. Во всяком случае, она почему-то не задавала вопроса о Тасе – хотя вроде бы ее должно было беспокоить, не собирается ли та вернуться, не звонила ли она мне. Видимо, мозг искал возможности закрепиться на наиболее гармоничном варианте. А таким вариантом было – неважно по какой причине, но отсутствие Таси. Уверен, что она не забыла о ней. Если бы я задал вопрос, она бы с готовностью поддержала бы разговор, привычно вздрогнула бы, задумалась о своем зыбком бездомном будущем и т.д. Но я не задавал, и она старательно об этом не думала. Главную мысль – о природе себя – она тоже старательно прятала подальше, постепенно вживаясь в новый контекст. В этой связи я задумался, что поменять человеку прошлое и заставить свыкнуться с этим, возможно, гораздо проще, чем это представляется авторам фантастических романов. У НТ прошлого не было, но у нее был я, был Костя, была его Маша, были разговоры с нами – и новый человек формировался на удивление быстро и легко. Я избегал признаваться себе, что он нравится мне больше прежней Таси. Это было словно предательством умершего. Но ничего поделать было нельзя. Тася действительно исчезла навсегда, а НТ (в глаза я называл ее Тасей, хотя про себя всегда произносил «НТ») стала мне ближе, чем когда-либо могла стать Тася.