И я не хочу чувствовать себя вором! Но мне придется. «Предоставлю приют у себя!» Бог мой! Мне никогда никто подобного не говорил. И тем более – не говорил молодой красивый мужчина. Николай. Коля? Странно, я никогда не пробовала сокращать его полное имя, звучавшее неестественно, как в американских фильмах про русских. Большую часть нашего своеобразного знакомства я боялась его. Но, оказывается, самое первое впечатление было верным. Он не зря мне понравился. Он не желает мне зла. Я могу ему доверять. А вот он мне, увы, не может. Я думала, что это он обманывает меня. А оказывается – я обманываю, и только я. И все объяснения вроде того, что мне негде жить и нечего есть – пусты: другие люди ведь как-то находят источник денег, где-то работают, платят за квартиру, покупают еду. То, что я так не могу, то, что я не знаю, где находятся эти источники денег, как отыскивают работу, то, что я не могу и не умею начать разговор ни с одним человеком на свете – разве же это вина Николая? Коли? Он этого не поймет. Не посочувствует мне. И правильно сделает. Завтра он пойдет в полицию, а через несколько дней (не знаю, сколько потребуется ленивой полиции на раскачку) сюда прибегут тасины родственники. Надо как-то подгадать, чтобы покинуть квартиру до них. Уйти послезавтра? Через два дня?…
«Я сейчас рядом с вами. Рядом с вашим домом. Нетбук со мной. Давайте я его занесу».
…И пойти умирать на помойку? Но ведь сразу я не умру. Придется помучаться несколько дней. Можно закопаться в груду хлама в том «немецком коттедже» на Седова и подождать, пока замерзну. А может … может, сделать это здесь, в тепле и уюте? Вроде бы у меня есть все необходимое – ванна, теплая вода, бритва. Кажется, это так делается. И когда родственники\Тася\полиция откроют\выломают дверь, их будет ждать сюрприз и загадка – кто она и что здесь делает? Кто ее убил? (Ведь не придет же кому-то в голову, что совершенно посторонняя тетка случайно нашла ключи от квартиры, забралась внутрь и покончила с собой!) Коля расскажет им свою (точнее, мою) версию моего появления здесь. Если Тасю не найдут, все это будет очень подозрительно и Колю привлекут в связи с гибелью двух женщин. Если Тася не исчезла и моя версия будет опровергнута, то его привлекут в связи с гибелью одной женщины. Что же мне делать? Может, написать записку, рассказать, как все было на самом деле? А может, мне написать записку и отдать ее Коле, пока я жива? Или написать здесь, «Вконтакте». Может, он поверит мне и сжалится надо мной? Может, я останусь жива, он «даст мне приют», а потом полюбит и женится на мне? Как это было бы прекрасно. Но, увы, реальность другая: Коля посочувствует мне только в том случае, если прочтет мою посмертную записку. Пока я буду лишь угрожать самоубийством, меня никто не пожалеет. И совершенно справедливо: не факт, что я на это решусь. И только моя смерть искупит прегрешения. Вот тогда мне все поверят. И пожалеют. Можно, конечно, умереть в заброшенном доме, а записку спрятать в одежду. Но не факт, что там на нее обратят внимание. Тело полусгнившего бомжа, скорее всего, сразу отвезут в какую-нибудь общую могилу (как Моцарта? – почетно!) и не будут рыться в его одежде, допытываясь причин смерти. Потому что в случае с бомжом причины смерти понятны. А вот если я умру в уютной квартире, да еще в романтических декорациях типа окровавленной ванной, то сотрудникам полиции будет приятно расследовать мою смерть. Не говоря уж о том, что и мне самой умирать будет гораздо комфортнее…