– Да, выходит так. Как сказала Аника, – и Ингер снова, забавляясь, стал изображать писклявый женский голос:
– Можно было бы сделать такой вывод и раньше, исходя из выбора магом женской личины. Для женщины образ женщины проще держать, поэтому он будет держаться дольше. Был бы маг мужчина, выбрал бы, скажем образ Бранта. Или мой.
– Да, только вот особой любви к вам в страже никто не питает, – засмеялся граф. – Что ещё сказала эта наблюдательная молодая особа?
– Ещё она подошла к шкафу, кончиками пальцев приоткрыла дверцу, сунула туда нос, оглушительно чихнула, и сказала, что главное, что мог увидеть чужой маг, что здесь всё в пыли, давно никого нет, никто здесь не работает и давно не появлялся. И предположила, что маг ищет что-то, где кто-то работает с документами.
– Достойный внимания вывод! – улыбнулся Дирк. – А что говорят в замке? Что слышно в скворечнике?
– Они много чего говорят, но по поводу появления чужого мага с запиской пока ничего. Это не мудрено. Чужак быстро проходит мимо них с личиной обитателя замка, они даже внимания на него не обращают.
В прямом подчинении главы безопасности было трое молодых мужчин: Гер, Дис и Корин, для посторонних изображающих просто личных слуг барона. Барон годами приглядывался к каждому, прежде чем брал под своё крыло. От них требовалась сообразительность, хорошая память, ловкость и, конечно, безусловная верность и умение хранить баронские тайны даже после выхода со службы.
Год назад, во время очередного ремонта купальни для слуг, Ингер, которому для обеспечения безопасности замка жизненно была необходима информация, гуляющая среди слуг, с разрешения графа оборудовал над купальней прислуги подслушивающую комнатку и установил там дежурство. Комнатка была маленькой, низкой, находилась прямо над залом купальни, имела отдельный вход и незаметное купальщикам отверстие, через которое, лёжа на оборудованном около отверстия топчане, можно было подслушивать все разговоры, ведущиеся расслабляющимися в воде слугами. Ингер хотел было сделать отверстие так, чтоб можно было бы и подсматривать, но потом передумал, иначе молодые подчинённые вместо подслушивания занимались бы бесполезным подглядыванием за молоденькими служанками. Тем более все обитатели замка были знакомы его парням и по голосу. Острый на язык Корин обозвал комнатку «скворечником» и это название прилипло. Болтовню слуг, прослушиваемую в скворечнике, записывали и каждый день сдавали в форме короткого отчёта, который Ингер подшивал в особую папочку.
Барон хотел было сделать такую прослушивающую комнатку и над купальней господ, но граф категорически запретил, хотя идея ему явно понравилась.