Голова кружилась от слабости, и какая-то деревянная апатия сменила нечеловеческое напряжение. Всё вроде бы прошло удачно, и по крайней мере я получил временную передышку, но почему-то не было даже и намёка на радость или хотя бы просто удовлетворение, лишь равнодушная пустота, убившая остатки сил. Батарейки безнадёжно сели, и, полуприкрыв глаза, я балансировал на краю развернувшейся за спиной пропасти, ежесекундно рискуя опрокинуться в неё. Глупый заяц, не выбравший «дюраселл», интересно, что ты будешь делать дальше?
Тихий стон на полу заставил меня повернуть голову, и, тупо уставившись на маленькую фигурку, начинавшую шевелиться, я сам чувствовал, что сильно торможу, но не мог запустить срабатывающий вхолостую мозг. Окружающая действительность ускользнула от меня, как предрассветный сон, и мне никак не удавалось сконцентрировать своё сознание. Стон повторился, на этот раз громче, и вдруг генератор реальности ожил, пустив живительный ток, и пронзительно-ясное понимание разом высветило всю картину происходящего со мной. Глубоко вздохнув, я словно вынырнул из безвременья и внимательно оглядел комнату.
Судя по всему, девчонка жила в этой квартире одна. Обстановочка-то довольно нищая– ветхий диван, которому уже давно пора занять соответствующее место на свалке. Массивный шкаф, переживший, наверное, не одно поколение. Единственный дорогой вещью был фирменный музыкальный центр, стоявший на древнем дуговом столе рядом с рассыпанной грудой компакт-дисков. Стены были увешаны плакатами и постерами с изображением длинноволосых рок-музыкантов, и казалось, здесь присутствовали все кумиры семидесятых: Пинк Флойд, Дип Перпл, Анималз, Иглз, Дженнис Джоплин, Сид Вишез, Франк Заппа и ещё очень многие, кого я не мог узнать. В общем, девчонка обитает где-то в том времени. Мне как-то доводилось общаться с подобными экземплярами. Неохиппи. Выдуманный мир, выдуманные идеалы, выдуманная романтика– рано или поздно всё рушится и остаётся лишь разочарование. До следующей идеи. Всё это хорошо знакомо и очень похоже на меня самого. Вечная погоня за иллюзиями.
Почему-то моё внимание привлекла висевшая чуть в стороне большая чёрно-белая фотография какого-то человека, скорее всего, тоже музыканта, очень напоминающего Иисуса Христа. Было что-то необычное в его глазах, смотревших спокойно и немного печально, словно в них таилась невысказанная мудрость, присущая старикам, хотя он был молод. Где-то я уже видел подобный взгляд. И сразу же очень ясно преставилось лицо Ангела в тот момент, когда я так резко оборвал наш разговор. В душе шевельнулось запоздалое признание его правоты, и от этого сделалось так тошно, что я поспешил отвернуться.