Сергеев прикинул в уме.
– Давай куртку, джинсы и ботинки. Там в сумке спортивный костюм и кроссовки, это и в тюрьме тебе пригодится.
Я невесело усмехнулся и молча переоделся, чувствуя себя очень паршиво под взглядами незнакомых людей. Следователь сложил одежду в полиэтиленовый пакет и, перевязав ручки веревочкой, запечатал ее концы сургучом. Быстро заполнив бланк протокола, он дал расписаться на нем понятым и попросил конвоира проводить их. Потом закурил сигарету и присел на краешек стола.
– Ну, старик, крепись. Ты бы все-таки подумал насчет деятельного раскаяния и чистосердечного признания. Суд всегда принимает во внимание наши характеристики. А терпилы– стопроцентные бандюги, у каждого целый хвост судимостей и досье в отделе по борьбе с наркотиками. Так что у тебя были бы неплохие шансы получить по минимуму лет восемь, а может, и меньше. Там помиловку бы написал, условно-досрочное опять же, глядишь, лет через пять, а то и четыре уже и освободился бы. Главное, это вполне реальный вариант, а своим упорством ты только вызовешь раздражение у судей, и тебе влепят на полную катушку.
Я покачал головой:
– Антон, я очень ценю твои добрые советы, но пусть все идет как идет. Хорошо?
– Смотри, Джем, тебе решать. Мне-то в любом случае ни холодно, ни жарко. С твоим признанием, без него– дело, считай, уже готово, а остальное все формальности.
– Я понимаю. И в любом случае спасибо тебе за человеческое отношение. Кстати, еще одна просьба– у меня в камере нет ни матраса, ни одеяла. Здесь что, порядки такие?
Он успокоительно покачал головой.
– Не волнуйся, выдадут. Я им напомню. Ну что, я побежал? Завтра увидимся…
– Постой, постой, Антон. А тебе Кольцова сказала про мою знакомую?
– Да, Власов ездил к ней, но дома не застал, она на работе была. Мы ее завтра с утра навестим и допросим. Не думаю, конечно, что это тебе поможет. А если она станет тебе ложное алиби обеспечивать, то себе только большие неприятности заработает. Ведь это все проверяется. Ну ладно, отдыхай.
Меня отвели обратно в камеру, куда вскоре принесли почти новый матрас и синее казенное одеяло. Толстый сержант пояснил мне насчет передачки, которую принес Сергеев.
– Сразу все я тебе в камеру не отдам. Вот, возьми пакет сока, печенье, чипсы, шоколад, туалетную бумагу. Сигареты у тебя пока есть. Все остальное я положу на вещевку– чай, сахар. Если что-то понадобится– скажешь, тебе выдадут. Захочешь чаю, мы тебе заварим.
Я пробурчал.
– Спасибо. Если нужно, возьми себе пачку сигарет.
– Благодарю. И если ты не против, чайку чуть отсыплю.