Вася отучился в их школе ровно полгода, пока Родина не дала его отцу новое задание. Парень не особо-то печалился из-за расставания с землёй предков и готовился завести новых, на этот раз испанских друзей, а вот Серёжа известие об отъезде единственного настоящего друга воспринял тяжело.
Друзья сидели у Васи дома, в последний раз. Разговор не клеился и, когда настало время прощаться, Василий «на память» снял с руки и протянул Серёже немецкие наручные часы, очень крутая вещь, по тем советским временам:
– Серж, не убивайся ты так, может, ещё увидимся, постараюсь написать тебе, но сам понимаешь, у вас тут с этим непросто!
«У вас, – уныло подумал Серёжа, – себя уже к этим «вас» не причисляет».
– И вот ещё что, – Вася торжественно поднял указательный палец вверх, – Батя, тебе кое-что просил передать!
Он скрылся между стеллажами с книгами и вернулся с небольшим, но пухлым томиком, на чёрной плотной обложке которого золотым тиснением была сделана надпись – «Corpus Hermeticum»:
– Там к каждой странице вложена распечатка с переводом, так что, ты даже сможешь её прочитать!
Серёжа недоверчиво принял подарок и спросил:
– Когда книгу нужно вернуть?
Вася улыбнулся и ответил:
– Батя сказал, что когда ты её прочитаешь и сможешь понять то, о чём в ней написано, книгу нужно будет передать достойному человеку, за что купил, за то и продаю, дружище! – ответил мальчик и пожал плечами.
– Спасибо, – просто и искренне ответил Сережа.
Друзья обменялись рукопожатиями, Вася проводил друга до двери квартиры, ободряюще похлопал по плечу и открыл дверь. Оба хотели сказать что-то важное, но слова не нашлись, было как-то неловко и глупо. Василий первый нарушил молчание: «Ну, бывай, Серёжка!» У того ком застрял в горле, он молча махнул, прощаясь, рукой и побрёл по лестнице вниз, бережно держа обеими руками книгу…
Серый параллелепипед здания морга располагался в живописном закутке территории больницы. Окружённый ухоженными елями корпус создавал какое-то праздничное настроение оздоровительного санатория, что в корне не соответствовало содержанию.
Роман, зажмурившись, с наслаждением вдохнул полную грудь хвойного воздуха и зашел внутрь…
В прокуренном кабинете патологоанатома сидели двое – его хозяин и симпатичная лаборантка. Александр Петрович что-то писал, одновременно рассказывая девице анекдот.
Когда участковый открыл дверь, оба воззрились на него, Петрович с немым укором, а прекрасное создание с живым интересом: