– Поживёшь с моё и тоже будет много. – улыбнулась она – А теперь марш в дом, а то простудишься.
– Ведьмы не простужаются. – фыркнула я, но завернувшись в просторную льняную простынь, бегом побежала в дом.
В доме было сухо и натоплено, скорее всего Никита постарался. Удивительно, что городской житель сумел растопить печку, я лично на такой подвиг не была способна. Никита нашёлся в выделенной нам комнате, читающий какую-то книгу при свете свечи. Связи тут никакой не было, так же, как и электричества, в наше время это заставляло чувствовать себя необычно. Никита не сразу почувствовал моё появление, и мне представилась возможность понаблюдать за ним. Расслабленный, в простых джинсах и свободной футболке, тут, в этой комнате с белыми, короткими занавесками, деревянной кроватью и вышитыми обережными символами полотенцами на стенах, он смотрелся так уютно. Удивительно, но даже в таком совершено деревенском антураже он идеально вписывался и от него исходило чёткое ощущение стабильности. Чёткий профиль, лёгкая щетина в тени подрагивающей свечи, чёрные волосы в беспорядке, лицо сосредоточенное, задумчивое. Я залюбовалась его профилем, его вытянутым на простынях телом, его сильными руками, держащими книгу. Красивый чёрт, ничего не скажешь.
– Привет – он заметил меня и тут же отложил книгу. – Как ты? – забота, смешанная с беспокойством в его взгляде, снова согрела сердце, заполнив его нежностью.
– Устала, но довольна. А ещё есть хочу – вздохнула я, проходя к нашим сумкам и доставая сменную одежду, хорошо, что мы не оставили их в отделении полиции или не закинули в заказанный отель.
– Тебя не было пять часов.
– Да, процедура не быстрая, мы и так делаем всё в ускоренном режиме.
– Вась, ты уверена? – нерешительность, прозвучавшая в его голосе удивила, впервые видела его таким.
– Да.
– А что, если она соврала и ничего не знает? И всё это шантаж, чтобы заполучить тебя?
– Никит – я отставила футболку и подсела к нему на кровать, видеть его таким растерянным было неожиданно, но на удивление даже вот такая лёгкая слабость ничуть не умаляла его мужественности. – На ней проклятие, не обычная порча или сглаз, а чистое ведьмовское и некромантическое проклятие. Я не знаю, как это возможно – остановила я его вопрос – но оно есть, я его вижу и чувствую. Когда она передаст мне силу, то умрёт, это неизбежно. Даже если она знает меньше, чем пытается показать, даже если её информация не приведёт нас ни к чему, то, что я получила сегодня… Для меня это очень многое значит. А ты?
– Что я? Я бездельничаю, и познаю азы жизни в деревне, вот сегодня впервые в жизни печку затопил – усмехнулся он.