— Пусть тебя это не волнует.
— Тогда найди новую фигуру! Значительнее и мощнее, чем этот дебил и эта красавица, вместе взятые! Которая смогла бы выбить любого напрочь из этой вонючей полудеревни, которая бы придавила эту писюху известностью, чином, именем, возрастом, наконец! Сейчас модно все героическое! И такая фигура мне нужна сегодня, сейчас, немедленно… Вчера она еще была нужна!
— Где же я такую найду?
— Бутылка коньяку? За наводку?
— Ящик.
— В штабе округа.
— Чернов?
— Вот именно.
— Дохлый номер. Его и танком не сдвинешь. Нет… Не уговорю…
— Но ты же не один на него пойдешь! Со мной, Захар Ильич… Со мной… Так что давай прикинем, как мы его брать будем…
Берут они его в служебном кабинете.
С задернутыми противошпионскими шторками картами на стенах, модельками стрелялок и бухалок на стеллажах и куском искореженной брони от танка, в котором генерал горел еще в Афгане.
Горел он удачно — на плотных щеках остались только почти незаметные после пластики пятна. Вообще-то он дядька еще хоть куда (когда я его увидела позже, он мне понравился). Из таких мужиков, которые себя стараются держать в форме, не плыть, больше всего любят носить неброскую полевую форму и чем-то неуловимо напоминают непаркетных генералов царской армии.
Кучер и Петровский работают слаженно, в паре, и похожи на сватов, обрабатывающих обалдевшую невесту.
Генерал напряженно сопит, вертя в здоровенных как лопата лапах карандашик.
— По-моему, вы свихнулись, мужики.
— Наоборот… У тебя же критический служебный возраст, Даниил!.. Сколько тебе до пенсии осталось? Два месяца? Ну и что потом?
— Что-то я тебя не понимаю, Захар. Мне было обещано кое-что другое.
— Это он к тому, что сейчас на каждой фирме модно иметь своего генерала, — замечает Петровскому «вице». — Я и впрямь хотел его в Москву в «Экспорт-меха» впихнуть! К сыну… Представительствовать…
— Вот чушь-то несусветная. Ну будет Данила Иваныч там очередным почетным высокооплачиваемым славянским шкафом среди прочей офисной мебели… Среди мехов и нафталина… А тут же — живое дело! А главное, Захар Ильич, ты же его не оставишь?
— Да не чужие же… О чем речь?
— Не знаю, мужики… Не знаю… Как-то неожиданно все. И потом… С кем работать? Я же там никого не знаю.
— Нашел над чем голову ломать! Ты же даже дивизией командовал, да еще какой. Подтянешь резервы из своих отставников.
— И — форсированным маршем! Вперед! Знаменитый генерал на новой службе Отечеству! — дурашливо козыряет Петровский.
— Точно, — подпевает ему Захарий. — Да мы с тобой, Данило, там такое развернем — по всей России греметь будешь!