Александра снова, щуря глаза, осмотрела Ли, сидевшего в своем кресле.
— Ли! — резко обратилась она к Сергею.
Сергей понял, что она намеренно задирается. Она несколько раз цепляла его из-за фамилии, заявляя в упор: «Ли — китайская фамилия! Серёжа, какой ты кореец? Ты — Ли! Этим все сказано!»
Сергей мог бы ответить, что в США множество англосаксов имеют фамилию Ли. Так что внешний вид и национальная принадлежность совершенно не связаны с фамилией, которая досталась от родителей. Но Сергей привычно отозвался:
— Я русский! У меня мама русская! — и отвернулся к иллюминатору.
Ссоры ему совсем не хотелось. Что-то кидает Сашку из крайности в крайность. Вот напилась и ведет себя неадекватно. Провоцирует конфликт. Хочет оттолкнуть его своим поведением? Но Сергей стерпит. Когда любишь, многое стерпишь. Многое. Но не все… Кто все терпит — тот дурак или дура — терпило… К таким людям нет уважения! Есть границы, которые можно перейти, особенно если из-за неловкости или ошибки, а есть такие красные линии, которые переходить нельзя ни при каких обстоятельствах! Никак не допустимо!
Сергей снова загрустил. Русский он. Мать говорит — кореец, Хэн Хан — вьетнамец. А кто он на самом деле? Кем он сам себя реально ощущает? Конечно, он — русский человек. По воспитанию, по вере православной, по восприятию мира… Пусть Александра фыркает, он не откажется от мысли, что они созданы друг для друга, и Сергей постарается ее убедить в эту командировку в правильности своих мыслей. Эту командировку ему даровал Господь Бог именно для этого! После этих мыслей на душе у Сергея полегчало.
Самолет плавно вышел из пелены облаков — началось снижение над Комсомольском-на-Амуре.
Александра не стала больше доставать «сопляка» Ли, развернулась к сидевшему сзади Иванову.
— Антон!
— Да, товарищ майор! — Антон изобразил напряженное внимание.
— Не в службу, а в дружбу, организуй еще коньячку, а?
— Понял! — ответил покладисто, поднялся, разминая затекшие ноги, прошел по проходу в служебный закуток бортпроводницы. Александра видела, что они перекинулись парой слов, стюардесса, закатив глаза, снова налила из бутылки напитка, но ничего не сказала, протянула стаканчик Иванову.
Приняв от услужливого Иванова порционный стаканчик, Александра с недовольной миной понюхала спиртное, спросила Иванова со сварливостью, которая и самой была ей неприятна:
— Зачем меня с вами отправили? Без меня не могли обойтись?
Иванов, по-военному прямо, сознался:
— Я не знаю! Я — летчик!
Александра пожала плечами — летчик так летчик. Выпила… А, пусть ее ругают, пусть выговор дадут — ей уже все равно — она устала. Она хочет отдохнуть от всего. От всего и от всех. И от себя… Господи, какой подают коньяк на наших специальных воздушных трассах!