— Гунук — китаец, для него Россия — не родина. Здесь он просто делает деньги, невзирая на способы.
— Интересно было бы взглянуть на его рожу. А, Миша? Какой он?
— Я его сам не видел. И большинство моих людей не видели. Боевики Гунука везде действуют самостоятельно. Требования авторитетов о переговорах Гунук игнорирует, на стрелки не приезжает — посредник говорит о согласии Гунука на встречу, но когда стрелка собирается, оказывается, что Гунук не приехал — только вооруженные до зубов его боевики. Он так уже две группировки выбил, а их районы подмял под себя.
— Может, Гунука просто нет? — спросил Сергей.
— Есть. Есть такой человек. И есть человек, который его видел.
— Сведи нас с этим человеком, — улыбнулся Мише-китайцу здоровяк Арахов. — Ты меня знаешь — услуга за услугу.
Миша-китаец, улыбаясь, кивнул своим боевикам — те попятились из будки. Миша-китаец тоже направился к выходу.
— Посидите пока. Я со своими пошепчусь.
— Миша, тебе же выгодно, чтобы мы его укатали! — проговорил вслед Арахов.
Китаец в ответ лишь смиренно улыбнулся и вышел за дверь. Арахов нетерпеливо сел за стол, порывисто откупорил термос, плеснул в фаянсовую чашку заваренного чая.
— Козел! Сто процентов — знает он этого Гунука.
— Лёня-фээсбэшник не верит китайцам! — хмыкнул Джеки. — И мне чаю плесни.
— В морду плеснуть? А чё вам верить? Вы хитрые азиаты.
— Я не китаец, я кореец.
— Держи чай, кореец. — Арахов протянул Джеки Чечену чашку горячего чая, вдруг усмехнулся, дернул головой, обращаясь к Сергею, заявил: — Эта тварь мне собачьи яйца в миску бросила, а я ему чай подаю! Дожили!
Джеки Чечен смешливо хрюкнул, отвернулся к окну. Сергей задумчиво закусил губу, забарабанил пальцами по подоконнику.
— Джеки, почему они не желают помочь выловить Гунука?
— А им надо?
— Им прямая выгода от этого.
Джеки отхлебывал чай.
— Боятся. Гунук скорый на расправу. Будь он сейчас среди них, и то бы не выдали. Трясутся за свою шкуру.
— У вас все скорые на расправу, — сердито отозвался Арахов, перекидывая толстыми пальцами спичечный коробок. — Вон, Хэн Хан расхреначил вашу группировку и сидит в ресторане, пирует — всё по фигу ему!
— Хэн Хану долго не жить!
— Ты, что ли, отомстишь?
— Может, и я, — мрачно произнес Джеки.
— Ну и дурак.
— Почему?
— Тебя убьют.
— Меня так и так убьют. Рано или поздно.
— Не нравишься ты мне в последнее время, Чечен. Строишь из себя крутосваренного. Задницу свою спрячь и сиди тихо-тихо, может, пронесет. Ты без Сашки Кима — кусок дерьма. Вы, корейцы, теперь не скоро сможете организоваться для ответного удара. А если и сможете, то ты в новой организации роль будешь играть никудышнюю.