– Почему – даже? – мгновенно вскинулся тот, явно оскорбившись.
– Ну как же! Вы его гоняли, пинали, ругали.
– Неправда, я его не пинал! – помялся сержант, затравленно глядя на капитана.
– Плохо, товарищ сержант. Очень плохо, – продолжал я методично добивать его. – Вы не любите животных? Складывается впечатление, что в вас нет ни капли сострадания к братьям нашим меньшим.
– К меньшим ли? – многозначительно хмыкнул в усы капитан.
– Нет, почему же! Очень даже есть, – чувственно взмахнул руками сержант.
– Сержант Нефедов у нас очень сострадательный человек, – заметил капитан, похоже, уловив, куда я гну. – Он подкармливает бездомных кошек и собак.
– Значит, кошек и собак ему жалко. А свиньи ему не нравятся, – кивнул я. – И поэтому их можно пинать и гонять.
– Нет, почему же! – опять повторил сержант. – Я очень люблю… всех животных.
– Мне кажется, данный вопрос не имеет ни малейшего отношения к делу.
– Нет, почему же! – возразил я фразой сержанта – только бы не подумали, будто я над ними издеваюсь… – Имеет, и еще какое! По-вашему, раз свинья – значит, ее можно пинать, гонять, толкать. Обзывать свиньей некультурной. Я вас правильно понял, капитан? Если бы в парке бегала, к примеру, собака или кошка и приставала к прохожим, то сержант отвел бы ее в сторонку, приласкал и накормил. А свинья – так, грязная жирная образина. Прости Самсон.
– Уи-и! – дернул хряк лапой и повращал глазами.
– Видите?
– Все, хватит глупостей! – несколько повысил голос капитан. – Я вас понял. Мы обязательно разберемся в несправедливости.
– В таком случае внесите все сказанное мной в протокол.
– Повторите! – потребовал капитан и расплылся в коварной улыбке.
– У вас плохая память?
– Нет, но у меня от всего уже голова идет кругом. Не хотелось бы что-нибудь напутать.
Мне пришлось припоминать, что я ему наговорил за последние десять минут. На этот раз фразы выходили короткими, деловыми и слишком сухими, на мой взгляд. Не было в них той чувственности, которую я вкладывал в экспромт. Впрочем, так даже лучше звучало: лаконично, четко, по-конторски – то, что как раз и нужно интеллекту. Я даже представлял себе, как трещат по швам его электронные мозги, переваривая весь объем полученной от капитана информации, противоречащей здравому человеческому смыслу. Но он ведь не человек! Откуда ему знать, что есть глупость несусветная, а что – истина.
Сделав фото хряка на подстилке с разных ракурсов в окружении детворы, капитан с явным облегчением покинул нас со Степаном и, собственно, хлев и переключился на хозяев Самсона. Мы не вмешивались в опрос, стоя в сторонке под грушей – хозяева и без нас знали, что и как нужно говорить.