– И вы готовы доказать несостоятельность системы образования, не сходя с этого самого места? – репортер ткнул пальцем себе под ноги.
– Ну, не то чтобы готов, но могу попытаться.
– Хорошо, мы вас слушаем.
Я сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. Отступать слишком поздно. Нужно было прорываться с боем, и я пошел в атаку.
– Вот вы, – указал я на симпатичную репортершу, притершуюся ко мне с правого боку. – Если не ошибаюсь, вас зовут Софья Мельникова, и вы со второго канала.
– Мельниченко, – поправила девушка, зардевшись. Ей явно польстила подобная известность.
– Прошу прощения, но я вижу у вас в руке листок бумаги.
– Д-да, – девушка смутилась еще больше, повертев в пальцах исписанный крупным почерком лист, и спрятала его за спину, будто устыдилась его, но камеры успели схватить нужный кадр.
– Вас смутил мой вопрос?
– Нет, то есть…
– Понимаю, – кивнул я, – сейчас мало кто пользуется бумагой и ручкой, не желая прослыть ретроградом. Но вам, вероятно, проще излагать мысли именно бумаге, видеть, как они ложатся ровными строчками, оформляясь в законченные идеи.
– Именно так, – согласилась девушка. – Мне нравится писать.
– Многие присутствующие здесь и те, кто смотрят передачу, могут не согласятся с вами. Искусство письма практически утеряно человечеством.
– Простите, но это, по-моему, мое личное дело, пользуюсь я бумагой или компьютером, – девушка возмущенно надула ярко накрашенные губки.
– О, разумеется! Иначе и быть не может, – заверил я. – Но можно я все же полюбопытствую, – и протянул руку.
– Не понимаю, что вы хотите.
– Ваш листок. Я хочу прочесть, что на нем написано.
– Вы в своем уме? Это… это мой рабочий материал!
– Вы меня не совсем верно поняли. Я ни в коем разе не собирал делать его достоянием общественности. Мне всего лишь хочется оценить вашу грамотность.
– Зачем? – еще больше испугалась красотка и на шаг отступила от меня.
– Я же обещал доказать свою точку зрения. Что вы заканчивали, если не секрет? Филология?
– Актерский, – пробормотала репортерша.
– Дайте ему листок, – вклинился в разговор молчавший до того Фильчиков.
– И не подумаю! – девушка взмахнула гривой волос медного оттенка.
– Выполняйте, или я поставлю вопрос о вашей профпригодности!
– Да вы… как вы смеете?.. Кто вы такой?! – по лицу девушки разлилась бледность.
– Девушка, передайте ему листок! – поджал губы представитель Минобра.
– Да пожалуйста! – вспыхнула та, меняя оттенок лица с бледно-розового на красный, и сунула мне в руки листок.
– Вы не обижайтесь, – примирительно произнес я, переворачивая листок как положено. – Я что-то вроде врача, на меня нельзя обижаться. И ручку, если вас не затруднит.