Даже самый искусный охотник, как Баккат или даже сам Ксиа, не мог избежать столкновения с ночным козодоем или рыскающим в лесной тьме дикобразом. А этих знаков вполне хватило Ксиа, чтобы определить, куда идет Баккат.
Другой охотник мог совершить ошибку и слишком быстро приблизиться к жертве, но Ксиа не спешил. Он знал, что Баккат будет возвращаться и убеждаться в том, что его никто не преследует.
— Он почти так же хорошо знает джунгли, как я. Но я — Ксиа, и подобных мне не существует!
Говоря себе это, Ксиа чувствовал себя сильнее и храбрее.
Он нашел место, где Баккат перебрался через ручей, и в последних лучах луны увидел единственный влажный след ноги на одном из речных валунов. След был размером с детский.
— Баккат! — Ксиа подпрыгнул на месте. — Я на всю жизнь запомнил твои следы! Разве я не видел их сотни раз, пробегая по следам женщины, которая должна была стать моей женой?
Ксиа помнил, как выслеживал их в кустах, и видел, как они совокуплялись, лежа в траве. Эти воспоминания снова разожгли в Ксиа горячую ненависть к Баккату.
— Но больше тебе не попробовать эти сочные дыни! Ксиа и змея позаботились об этом!
Теперь, когда он точно знал направление, он мог задержаться, чтобы в темноте не угодить в ловушки, которые Баккат наверняка оставлял за собой.
— Он идет в темноте, а значит, не сможет так хорошо скрыть свои следы, как сделал бы это при дневном свете. Я подожду, пока взойдет солнце, и тогда легко прочитаю след.
С первыми утренними лучами он снова двинулся вперед. Влажные отпечатки уже высохли, но через сотню шагов Ксиа нашел сдвинутый с места камешек. Еще сотня шагов — и он увидел сломанный стебель травы, уже начавший увядать.
Ксиа не стал останавливаться, чтобы обдумать увиденное. Ему хватило быстрого взгляда, чтобы убедиться в правильности своего пути. Он улыбнулся и покачал головой, когда нашел место, где Баккат остановился, высматривая преследователя. Поскольку он долго сидел там на корточках, его босые пятки оставили глубокие отпечатки в земле. Потом, намного дальше, Ксиа увидел, что Баккат сделал широкий круг, путая след, точно так же раненый буйвол поджидает охотников.
Ксиа преисполнился такого самодовольства, что тихо фыркнул и вслух заявил:
— Знай, Баккат: это Ксиа гонится за тобой. Ксиа, который превосходит тебя во всем!
Он старался не думать о девушке со светлой кожей — о том единственном, в чем Баккат его победил.
Следы, уходя в горы, становились все более неуловимыми. Но Ксиа их видел. В одной узкой теснине Ксиа увидел, что Баккат прыгал здесь с камня на камень, не касаясь влажной земли и не тревожа траву и другие растения, кроме серого лишайника, щедро укрывшего камни. Но лишайник был таким сухим и упругим, Баккат — таким легким, а подошвы его ног — такими маленькими и гибкими, что он проносился по лишайнику почти так же, как горный ветер.